Город, через который мы шли, беспокойно бурлил. По улицам грохотали, разбрызгивая грязь, телеги, ездили редкие машины и озабоченные расфуфыренные велосипедисты. Полиции тоже было сколько душе угодно — она оглядывалась по сторонам и значительно помахивала своими «палками» в поисках нарушителей спокойствия. Мы прошли через рыночную площадь, часы на которой как раз издавали громкий вой, возвещая какое-то там время. Рынок сейчас не работал, только стояло несколько пустых навесов, а между ними бродили отсыревшие лисособаки.

— Помнишь, Сонька, как мы тут танцевали? — прошептала мне на ухо Натка, сжимая мою руку.

— Помню, — вздохнула я. — Если вернемся, мобильники придется новые покупать…

— Девчонки, не отставайте! — позвала нас Мада, тряхнув высоченной прической. На ней было ярко-розовое платье, а сверху она накинула шикарный бордовый плащ с меховой оторочкой. «Все-таки служба при Сьедине имеет некоторые плюсы», — подумала я мельком, оглядывая свои обмотки.

Чем дальше мы шли, тем больше сгущались толпы. Протискиваясь сквозь них, я поняла, что большинство варсотов настроено однозначно недружелюбно, и подивилась самоуверенности Сьедина.

Наконец-то, перейдя реку по выгнутому аркой каменному мосту, мы попали на площадь перед парламентом. Я ее сразу узнала: трехмерные модели, которыми ее изображал Лид и другие колдуны, оказались очень достоверными. Сама площадь была покрыта брусчаткой и окружена разнокалиберными зданиями с трех сторон. С четвертой ее ограничивала река. Я увидела и само пятиэтажное здание парламента — довольно мрачное, в форме подковы, возведенное из какого-то шершавого бежевого камня типа гранита. У него были маленькие окошки и лепнина между ними, изображающая колонны. Рядом пристроилось явно более древнее здание — из красного камня, с круглой крышей — по виду, какой-то музей. С другой стороны было тоже большое сооружение, слегка напоминающее земной Колизей. Это, собственно, и был театр. Кроме этих впечатляющих построек присутствовало несколько домов поскромнее, и всю огромную площадь, которую они окружали, заполняла угрожающе колышущаяся толпа: куда ни глянь — море кепок и темных платков. Неровными полосами в это море внедрялся красный цвет — это были полицейские в парадной форме.

— Дайте пройти дворцовым увеселителям, именем Сьедина! — зычно покрикивал Лат, который сегодня не эксплуатировал свой образ меланхоличного юноши. Варсоты, нехорошо поглядывая на нас, расступались. Пока мы пробирались к парламенту, я сквозь свою амбразурную щель между платками тоже пыталась поразглядывать толпу, чтобы вычленить из нее знакомые лица нетайной организации, но бесконечные кепки, платки и бороды сливались у меня в глазах в нерасчленимую массу. Лид, идущий впереди, вдруг обернулся, приостановился и решительно ухватил меня за руку, выдрав у Натки. Натка молча прицепилась к Гефу. Остальные ученики тоже выстроились парами, как на утреннике.