Иван замахнулся, но Гумилев остановил его руку.

—Куда ведет вторая линза?

—Сходи, и узнаешь,— губы девушки искривила злая улыбка.

—А я знаю это место,— пробормотала полусонная Маруся.

— Я сейчас видела сон, и там были такие светящиеся облачка…

Лоб ее был горячим, как печка.

—Да? — попытался улыбнуться Андрей.— И что еще там было, в этом сне?

Маруся закашлялась.

—Еще там была тетя. Я стояла вот здесь,— она неуверенно показала рукой куда-то вбок, — и громко звала: «Мама! Мамочка!» А пришла хорошая тетя…

Гумилев посмотрел туда, куда указывали тоненькие пальцы Маруси, и увидел Еву.

Он не видел жену три года и уже свыкся с мыслью, что не увидит ее никогда. Но сейчас она стояла в десяти шагах от него, живая, ничуть не изменившаяся, все такая же красивая, как в их последний вечер в Москве. Ева смотрела в его сторону, но Андрей почувствовал, что она смотрит не на него, а на Марусю.

—Это еще кто? — Иванов навел на Еву автомат.

—Моя жена,— ответил Гумилев хрипло.— Ева… как ты тут оказалась?

—Здравствуй, Андрей,— она подошла к нему и протянула руки.— Дай мне Муську.

Поколебавшись, он протянул ей дочь. Ева осторожно взяла Марусю на руки и поцеловала в лобик.

—Тетя…— неуверенно проговорила девочка.— Какие у тебя холодные губы, тетя…

—Просто у тебя жар,— Ева подула Марусе на волосы, взметнув русую челку.— Сейчас тебе станет лучше, моя родная.

—Что ты здесь делаешь? — снова спросил Гумилев.— Я думал, ты умерла…

—Неправда,— губы Евы тронула легкая улыбка.— Если бы ты так думал, не искал бы меня повсюду.

—И все-таки!