Носов пожал плечами и настроил эфир первого ка­нала. Маруся посмотрела на экран. Да, все без обмана. Прямой эфир.

На сцену вышла женщина с младенцем на руках.

— Этот малыш родился со страшной опухолью, — взвыл со сцены ведущий, — врачи всего мира пыта­лись спасти ребенка, но...

— Пропусти меня...

Маруся осторожно пробралась в проход и села прямо на полу. В этот момент со сцены раздались рыдания не­счастной матери, которая умоляла спасти ее младенца. Марусе показалось, что сцена страданий затянута, по­тому что женщина повторялась и повторялась, ребенок начал кричать, люди в зале стали охать и подвывать.

— Давайте же обратимся за помощью к нашему ве­ликому Целителю! — наконец прервал истошные за­вывания толпы ведущий.

Заиграла другая, более торжественная музыка. На сцене быстро поменяли свет. Мониторы выхватили крупным планом лицо Нестора, которого вывели из-за кулис, придерживая за руку. Парень четко отрабаты­вал роль слепого волшебника, двигался медленно, плавно... Зал поднялся с мест и взревел в едином при­ветствии. Чертово телевидение.

— Добрый вечер, — низким приятным голосом по­здоровался Нестор.

Очередная волна аплодисментов и криков.

— Бог лишил меня глаз, но я вижу вас в своем сердце...

«Кто же пишет тебе такую чушь?» — подумала про

себя Маруся.

— Поднесите ко мне ребенка... — пафосно пропел Нестор и вытянул руки вперед.

— Друзья мои, я прошу сейчас полной тишины! — закричал ведущий.

Рыдающая мать поднесла младенца к рукам Несто­ра и встала перед ним.

На мониторах появилось заплаканное лицо мате­ри, которая шептала какие-то молитвы. Потом лицо Нестора с морщиной на лбу, обозначающей высокую концентрацию. Снова лицо матери и тут же лицо мла­денца, у которого опухоль выступала так, будто под ко­жей у него был теннисный мячик. Маруся приподня­лась, чтобы лучше видеть мониторы. Нестор положил правую руку на лицо ребенка, и тот сразу же замолчал и успокоился. По залу пронесся очередной вздох вос­хищения. Маруся же стала аккуратно пробираться ближе к сцене.

— Молитесь, друзья мои, — строго сказал Нестор. — Молитесь, чтобы Бог дал мне силы...

Каких-то пять минут мракобесной болтовни, и опу­холь исчезла. Нестор снял со лба младенца руки, и на мониторах появилось личико ребенка. Рев зала. Слезы счастья. Маруся обернулась на Носова, который сни­мал все на камеру с раскрытым ртом — впечатлитель­ный...

— Это чудо! Чудо! — прыгал по сцене ведущий, раз­махивая руками. — Господи! Вы видели?! Разве это не чудо?!