На втором дисплее видно, что прохожие смотрят на эту сцену с осуждением, но никто не вмешивается, а молодняк продолжает наседать: “Кончилось ваше время..!”, “Недобиток е…!”, “Немцы вас не добили, так мы доделаем!”, “Чем скорее сдохнете, тем лучше!”. Мерзавцы от слов переходят к делу, мелькают кулаки, цепи… Андрей рванулся: “Руки прочь! Подонки, мразь!” Сбивает с ног одного, заворачивает руку другому… Внимание компании переключается на него.

“Смотри, еще один коммуняка!”, “Летун!”, “Афганец” б… с орденом!”, “Из тех, что “Белый дом” бомбить хотели!” “Тебя в Афгане духи пощадили, ну от нас, б…, не уйдешь!”.

Драка разгорается. На первом экране мелькают озверевшие морды, перекошенные злобой и страхом одновременно. Андрей действует профессионально, мерзавцы откатываются от него как кегли. Впрочем, крепко достается и ему. Прохожие по-прежнему не вмешиваются.

Я обращаю внимание, что на первом экране изображение часто перемещается, охватывая практически все триста шестьдесят градусов — сказывалась привычка летчика-истребителя: видеть все, что происходит за спиной. Старик тем временем медленно поднимается с асфальта, вытирая кровь, заливающую ему глаза. Вдруг на первом дисплее лицо старика фиксируется, и тут же дисплей освещается ярким светом и гаснет. На нем мелькают какие-то символы. На втором дисплее видно, как один из подонков сзади ударил Андрея по голове арматурным прутком. Андрей падает на землю… Мразь мгновенно разбегается.

Андрей лежит на мостовой, а старик сидит рядом, весь в крови, своей и Андрея, держит на коленях его голову и кричит, просит: “Парень! Не умирай, парень! Мы им еще покажем! Эта мразь не навсегда! Парень, не умирай!.. Люди, вызовите же “Скорую”! Лейтенанта ранили!” А кровь из раны на голове уже не бежит, а на первом дисплее загорается надпись: “Матрица считана”…

В этот момент второй экран показывает лицо старика крупным планом, и я немею, я узнаю его. Это Серега Николаев, постаревший на пятьдесят лет! Так вот что ошеломило Андрея — он тоже узнал старого друга.

Магистр что-то переключает, и на экране возникает холл какого-то здания, крупно появляется лист ватмана с моей фотографией в траурной рамке и текстом:

“11 сентября 1991 г. трагически погиб летчик второго отряда летно-испытательного комплекса ст. лейтенант Коршунов А.Н.”

Дальше я не читаю. Все ясно и так.

— Похороны показать? — спрашивает Магистр.

— Излишне.

— Теперь понимаешь, что тебе в свое время дорога закрыта?

— Не совсем. Ведь можно перенести меня в десятое число, и я просто не пойду по этой улице или вовсе не приеду в Москву…