В конце концов, с задержкой почти на час объявили посадку на Париж. Я увидел, что из обнаруженной мною троицы на посадку прошли только двое, и обратил на это внимание Коры. Она, казалось, не услышала меня. Такой я её ещё ни разу не видел. Она была вся напряжена и как бы прислушивалась к чему-то. Я снова повторил свои слова, и лишь тогда она ответила:

— Да-да! Это — серьёзно, они что-то затевают. Но ещё серьёзней другое. Здесь сам Фарбер!

— Ты его видела?

— Нет, но я чувствую его присутствие.

— Плохо дело?

— Хуже некуда. Ему оружие не потребуется.

— То есть, как? Он способен справиться с нами голыми руками?

— Нет, не то. Долго объяснять. Пошли на посадку. Оставаться здесь всё равно нельзя. А с теми, что на борту, мы справимся.

Едва мы прошли за стойку регистрации, как меня охватил жуткий страх. Даже не страх, а ужас. Такой, что я почувствовал, как все волосы встали дыбом, а между лопатками потекли холодные струйки. Колени задрожали, и я чуть не упал. Анита подхватила меня.

— Что с тобой, Рауль? — испугано спросила она.

— Сам не знаю, — ответил я сквозь зубы и закрыл глаза. Мне вдруг показалось, да нет, не показалось, я точно знал, что если я поднимусь на борт самолёта, он тут же взорвётся. Может быть не тут же, но уж на взлёте — наверняка, а над океаном — на все сто пятьдесят процентов. Мерещилось ещё что-то, Время знает что, но не так отчетливо. И некуда мне было девать этот страх, и ничего я не мог с ним поделать. Словно, я был не хроноагентом, а кисейной барышней с чрезмерно гипертрофированным воображением, да ещё и склонной к истерике.

— Зато я знаю, — свистящим шепотом проговорила Кора, — Это — Фарбер. Он пытается задержать нас.

Кора была бледна, она тяжело дышала, на лбу её выступили крупные капли пота. Я понял, что с ней происходит примерно то же самое. Но держалась она лучше меня.

— Держись, Матвей! Ты же хроноагент! Мобилизуйся!

Но мобилизация не получалась. Слишком велика была навалившаяся на меня сила. Никакие напряжения воли не могли заставить меня сделать ни одного шага к самолёту. Наоборот, мне очень хотелось бежать от него и бежать не куда-нибудь, а на автостоянку. Конкретно, к коричневому Паккарду. Поняв моё состояние, Кора приняла решение:

— Уходи, Матвей, я постараюсь прикрыть тебя.

Она остановилась и закрыла глаза. И тут же я почувствовал себя немного легче.

— А ты? Что будет с тобой?

— Ничего страшного. Он не знает, что я здесь в своём теле работаю, и мою Матрицу заблокировать полностью нельзя. А вот тебе здесь оставаться опасно. Уходи!

— А почему с Анитой ничего не происходит?