– Меня звали Ортил – последний из рода…

Когда спустя час они собрались в дорогу, затоптав остатние искры костра, он нечаянно оглянулся: крона недавно ещё безжизненного дерева пышно покрылась молодыми блестящими листочками…

***

– Эта стена никогда не кончится!.. – выдохнул Ла Мана и осел на песок. – Никогда!

Над морем горел закат. У горизонта, где медленно тонул огромный красный шар, воды кипели золотом, но тут, возле неприступных стен, море было тёмным и тихим, с его поверхности поднималась прохлада, а в глубине медленно шевелились, тревожимые легкой зыбью, кущи бурых и синих водорослей.

– Должен быть где-то вход! – сам себе возразил капитан, глядя, как Юстэс удаляется от него. На мокром песке оставались глубокие следы.

Несколько мгновений он тупо смотрел, как волны робко слизывают отпечатки человеческих ног. Потом вдруг вскочил и заорал:

– Подожди же ты! Слышишь? Ах, ты, сволочь!..– размахнувшись, он, что было сил, ударил кулаком по каменной стене.

Раздался тяжёлый гул. Все замерло – и волны, и горластые чайки. В стене внезапно образовался разлом, и оттуда шагнули наружу огромные, много выше человеческого роста, серые расплывчатые фигуры, числом более дюжины. Они были словно сотканы из дыма. Юстэс почувствовал, как его охватывают липкие невидимые путы – и закат померк…

…И была долгая, бесконечная тьма. Исчезли мысли, чувства… Потом он очутился в длинном-длинном тоннеле. Где-то впереди брезжил слабый свет… Он пошёл туда и попал в большой светлый зал: выложенные белым камнем стены, блестящий скользкий пол. Белоснежные колонны, уходя ввысь, поддерживали полупрозрачный купол, сквозь который просвечивало солнце – огромный пульсирующий шар. Он невольно приостановился, но сзади возникла серая тень, подобная тем, что пленили его у стен города, и он почувствовал сильный укол в спину: тень подтолкнула его острием копья вперёд, где в то же мгновение вспыхнули языки пламени. Человек отшатнулся назад от нестерпимого жара, но тень снова угрожающе подняла копье, и ему пришлось шагнуть прямо в это пекло. В огне образовалась узкая дорожка, и он побежал по ней. Огонь торопливо лизал края его одежд. Затрещали волосы на голове, раскалённый воздух жёг лёгкие… Ещё немного и он задохнулся бы, но огонь вдруг исчез.

Прямо перед собой увидел он небольшой, по виду золотой, диск. Он висел в воздухе, ничем не поддерживаемый. Его поверхность завибрировала, послышался чистый, мелодичный звон, точно кто-то ударил по нему, и перед измученным огненной стихией человеком возникли трое, одетые в светлое.