Гилленхарт ещё не успел назваться ему, а после ночного разговора и вовсе держал язык за зубами.
– Чем я насмешил тебя? – нахохлился Юстэс.
– Дворец, Королеву и город охраняют Тени. Это духи павших воинов. Старое заклятье, – пояснил певец. – Королевская семья пользуется им ещё со времен Проклятого Короля. Тень – сильнее и могущественнее нежели целый отряд, таких как ты, и – главное! – никогда не предаст своего повелителя. Никогда!
Юстэс вдруг вспомнил луч света, упавший из предутренних облаков на землю, там, в горной деревушке.
– Получается, – медленно проговорил он, – душа воина попадает в вечное рабство к вашим королям?
– Их никто не неволит! – возразил рассказчик. – Наоборот, это большая честь – лишь самые храбрые и достойные дают Обет верности! И поверь, никто ещё не отказывался!.. Известно, многие охотятся за душой человеческой, когда она остается без приюта. Успеет ли она пробиться к Свету, найдутся ли рядом те, кто сумеет защитить её, пока она остается беспомощной, словно младенец? А клятва защищает её и от Охотников, и от Тьмы.
Юстэс ничего не ответил на это: перед его внутренним взором проносились картины сражения с нечистью в горах.
– Пойдёшь со мной?.. – прервал его воспоминания агил. – Я должен встретиться сегодня вечером со своим старым другом.
– Стоит ли? – с трудом вернулся к действительности Гилленхарт. – У вас свои дела и разговоры.
– Да, мы давненько не видались, но мне боязно оставлять тебя одного – попадёшься ещё опять на удочку какого-нибудь жулика! Ведь Рурус знает теперь, что мне всё известно о нём, и что он предпримет в ответ? От тьетля можно ожидать любой гадости… Хотя среди них есть и очень славные ребята.
Юстэса не очень-то испугали слова агила: он был уверен, что запросто справится с целой оравой недоростков. Если, конечно, они будут вести честную игру.
– Не будут! – заверил его певун. – Уж это точно!.. А мой друг – сын очень влиятельного вельможи. Может, что и присоветует.
Последний довод показался Юстэсу разумным: ему было неловко, что агил платит за его кров и пищу.
Выйдя на улицу, они смешались с вечерней толпой, неспешно текущей по улице. Засмотревшись по сторонам, Юстэс нечаянно сильно толкнул плечом высокую, богато одетую женщину.
– Экий невежа! – её красивое лицо сморщилось от негодования. Она высокомерно оглядела юношу снизу вверх.
– Покорнейше прошу меня простить, сударыня! – Гилленхарт поклонился.