– Прощай, брат Або! – негромко произнес он. – Покойся с миром, ибо то, что должно было, ты сделал. Прощай же теперь!..

Мэрион, стоявшая неподалеку, не слышала его слов. Она думала о своём…

Когда стали расходиться, Бабушка пожелала отправиться в Город пешком – вниз с Холмов через сады. Внучка увязалась за ней.

Держась за руки, они молча шли по тропинке. Пахло молоком и сеном, летали стрекозы, над розовым клевером гудели тяжёлые полосатые шмели.

– Мне хорошо идти с тобою вот так… – вздохнув, сказала девочка. – А тебе?

– И мне…

– А ты боишься умереть?

Бабушка отрицательно покачала головой.

– А я – боюсь, – серьезно сказала Мэрион. – Наверно, когда стану старая, как ты, тоже не буду бояться. Только это будет не скоро… Знаешь, что? – и остановившись, она просительно заглянула старухе в глаза. – Когда будешь на небесах, не забывай меня, ладно? Обещаешь?

– Обещаю.

И на душе у обеих стало хорошо и спокойно. Особенно у Мэрион, ибо она поняла сегодня: провожая ушедшего, печалишься потому, что на свете стало меньше любящих тебя. Но её бабуля будет любить вечно.

***

…Имя предателя так и не узнают. Склады продовольствия загорелись одновременно в разных концах Города, – пылали жарко и весело, будто деревянные, хотя были из камня. Спасти ничего не удалось.

Не успели осаждённые осознать, чем грозит потеря запасов, как из Гаваней пришла новая весть: торговых кораблей союзников больше не будет. Чья-то злая воля прикрыла Город с моря мощной силовой завесой, преодолеть которую они не могли. Призрак голодной смерти замаячил над стенами обреченного города.

– У нас не особенно богатый выбор, – подводя итог срочному заседанию Совета Девяти, сказал Абигайл. – Сдаться или умереть.

– Или подождать… – возразил кто-то. – Возможно, жрецам Храма удастся найти средство против морской блокады города.

– Сражаться всё равно придётся. Энергетическая защита города напрямую зависит от самих жителей, ведь защитное поле подпитывается их жизненной силой. И в хорошие-то времена создание силового поля чревато истощением организма, а представьте, что начнётся голод?.. В нашем распоряжении от силы неделя…

– Тогда будем драться! – запальчиво выкрикнул чей-то молодой голос. Его поддержали ещё несколько.