Глаза Мая померкли в отчаянии, он безумно улыбнулся:

– Принц распространил слухи о ведьме-воровке, подбросил газету и всяческими уловками и хитростями запутал глупого детектива, изначально пуская его по ложному следу. Но глупый детектив не повелся на уловку Принца, не стал отправлять воровку на виселицу, не поверил. Принц рисковал всем, танцевал на краю двух миров – играя и за себя, и за ковен. Ах, как ему приходилось выкручиваться – каждый миг ему грозили разоблачение и смерть. В ночь Самйана ведьмы собрались на шабаш близ замка Филиции, чтобы принести кровавую жертву и исполнить обряд для отравы наследника. Принц еле поспел к ним, но главная, все еще сомневаясь в нем, тут же прижала его к стенке, стоило ему явиться. «Почему таскаешься везде с детективом? Почему на шабаш не пришел? Почему утаил, что детектив ведет расследование?». Принц оправдывался, как мог: «Я специально к нему подобрался, а вас отвлекать не хотел! Он нашел ведьму-воровку, она приведет к истинному наследнику!». Но мерзкий вампир тут, как тут – вызвался припугнуть детектива. Ковен по какой-то причине, неведомой Принцу, не мог убить глупого детектива. Принцу только и оставалось, как бежать со всех ног обратно, нацепить на себя одеяло и упасть на пороге в снег, чтоб не вызвать подозрений, якобы он куда-то на мороз отлучался. На балу ведьмы изменили облик, и Принц не знал под какой личиной они прячутся… Принцу нужно было не попасться им на глаза, и он затаился. И ложный, фальшивый наследник, переполняясь неуместным глупым счастьем, поднес ко рту ложку со смертельным лакомством… одну…другую и вот ему стало худо… и вот он лежит мертвый на ковре, и кровь его не черная, а алая разливается бурыми пятнами по его лазурным одеяниям. И Принц об этом ни капли не страдает.

– Неужели тебе совсем не жаль его, Май? – с болью и невыносимым призрением прошептал Мур, боясь звука собственного голоса. Он охрип от долгого молчания и слишком сосредоточенного слушанья.

Паренек в отчаянии усмехнулся:

– А вам, господин Лисц, вам разве не жаль меня? Я всего лишь хотел выжить, – он наклонился и, поморщившись, спросил, – а как бы вы поступили на моем месте?

Слова, словно хлыст, ударили по сердцу детектива, и он немного оторопев, неуверенно ответил:

– Я не знаю, как бы я поступил на твоем месте… я не знаю, но это тебя не оправдывает… да и к тому же… каждый в этом мире вынужден нести свою ношу… – Мур опустил голову и, собравшись с духом, выговорил, – прости меня. Мне немного стыдно, что упиваясь чувством вины по отношению к Бельти, я не подумал о тебе.