– Сейчас она поедет к нему, отдаст то, что хранила для другого, а потом будет плакать в подушку, – говорил он, уткнувшись лбом в стену. – Мне должно быть их жаль, но я испытываю лишь отвращение.

– Это не отвращение, Денис, а непринятие, – пыталась утешить его Ольга. – Всё твоё естество против такого надругательства над любовью, потому что, в отличие от Светы, ты теперь понимаешь, что близость священна и ни в коем случае не может быть орудием мести.

– Странно слышать такое из уст Лега.

– Я же говорила, что не Лег, а человек, – напомнила Денису Ольга, по обыкновению накрывая его широкое плече своей рукой.

Денис посмотрел в её распахнутые глаза и жест этот вдруг обрёл для него еще один смысл.

– Если ты думаешь, что желания, возникающие между мужчиной и женщиной пошлы, – продолжала она, – то ты так ничего и не понял. Стремление к близости продиктовано не потребностью в размножении, а необходимостью ощутить единство. Как только человек рождается в этом мире, он тут же сталкивается с проблемой разделённости. Каждый из нас хочет объединиться с кем-то в любви, это самая важная и естественная потребность человека. Разве ты знаешь более тесную связь, чем эта?

– С тобой, – тихо проговорил Денис. – Наша связь более прочная и интимная, чем какая-либо другая.

Ольга улыбнулась.

– Когда люди пройдут крещение, она будет естественна для всех, но пока они стремятся устранить мнимую дистанцию с помощью ласк. Вспомни, ведь ты любил, и был близок с любимой, и был в этой близости искренен, как и она сама. Разве же могла такая любовь стать чем-то пошлым или являться лишь способом для продолжения рода?

– Откуда ты можешь знать это? Я, вообще, сомневаюсь, что Катя меня любила. Я даже не знаю, какая она была на самом деле.

– Ты один из немногих, кто знал её настоящую. И единственный, кто делал её счастливой. Просто она слишком долго была одна, и к тому времени, когда вы повстречались, Слава Кулаков уже отравил её сердце. Ты не представляешь, как мне жаль, что она не с нами. Последнее, что она вспоминала перед смертью, было твоё лицо.

Слова Ольги были полны нежности, но Денис почувствовал себя опущенным в прорубь, всё его тело и мысли заледенели, замерли.

– Откуда тебе об этом известно? – запинаясь, выдавил он, понимая, что это не просто слова утешения, Ольга говорит чистую правду. Вопрос лишь в том, откуда она это знает?

Ольга посмотрела на него своими глубокими серыми глазами, печально улыбнулась и, взяв его руку, приложила к своей груди.

Сначала Дениса словно током ударило, он почувствовал легкую вибрацию, а потом зажмурился от того, что комнату залил белый свет. Ему было видение: Катина комната, она стоит на коленях, сжимая в руках выдранный из блокнота листок. Она что-то взволнованно шепчет, то запрокидывая голову к потолку, то роняя её на грудь. Потом замирает, уловив легкое покалывание в теле, и в следующую секунду весь дом начинает ходить ходуном, комната заливается белым светом, а сама Катерина вспыхивает золотым факелом. Она открывает глаза и шепчет одно только слово: «Денис».