– Ну их! Они не узнают ничего! Дом, говорили, огромный! Нам хватит с тобой места спрятаться!

– А как же мы подъедем незаметно?

– Я всё устрою, не беспокойся. Я ведь профессионал.

– Да уж, профессионал… – буркнул Филипс. – Из-за тебя мы два года просидели в той вонючей тюрьме в Аризоне. У меня, кстати, остались не слишком-то приятные впечатления!

Услышав его слова, Дастин нахмурился:

– Я устал повторять тебе, Джун, что это была не моя вина! Хэнк подставил меня! Мы бы ни за что не попались!

– Ладно… нечего вспоминать прошлые события, – решил Джулиан. – Меня больше волнует то, что там кого-то прикончили! А вдруг убийца ещё там?

– Расслабься. Мы тоже не безобидные детки. У нас с тобой тридцать миллионов баксов! А на них можно купить кучу пушек. Угрохать кого-нибудь – дело несложное.

– Да уж… Хорошо, что ты выбрал некрупный банк… Хотя этот Фрэнк Хэлфорд подсадил нам копов на хвост. Подумаешь, этот чувак миллиардер, а ему жалко пяти миллионов…

– Все богатые – скряги. У них в голове одни деньги, а человеческих чувств нет. Они не умеют любить, не умеют по-настоящему ненавидеть, а только притворяются, изображая жалость или страдания. В чём-то они похожи на нас, на преступников, – такие же мелочные, алчные и ненасытные. Им всегда мало…

– Ну ты и философ!

– Не забывай, я окончил Кембридж.

– Знаю, знаю. Ты мне говорил раз сто. По мне так, пятнадцати миллионов мне хватит на всю жизнь. Улизнём в Канаду, а там в Европу, и пусть ищут нас хоть весь век. Я не жадный, если бы не нужда, я бы…

– Хватит тебе! Ты не ангелочек, и не в церкви, чтобы распрягаться перед проповедником.

– Ты не слишком учтив для бывшего студента Кембриджа.

– А ты много болтаешь и задаёшь слишком большое количество вопросов! Пора уходить. Не следует нам быть всё время на виду. Завтра мы едем в Дакленд вслед за теми ребятами. Я знаю, в какой гостинице они остановились, поэтому следить за ними будет нетрудно. Дакленд спрячет нас, как бы он ни назывался! Вставай, только заплати по счёту.

– А почему я? – вскочил Филипс. – У тебя же есть свои деньги!

– Ты же говорил, что не жадный, – съязвил Дастин.

Лицо Джулиана превратилось в немой конфуз.

– Я в добродетели пока что не нанимался, – наконец выдохнул он.