– …Избранные, – хмыкнул Бек. Он посмотрел на порванные вдрызг берцы Пыжа, перевёл взгляд на давно не стиранную гимнастёрку Гробовщика, на испачканные кровью штаны Баркаса. – Один другого краше.
Никто не ответил и он продолжил:
– Представляете, подходит как-то утром президент Эр-Эфии к зеркалу, а в нём я отражаюсь.
– Ну, это уж врядли, – невесело засмеялся Пыж. – С твоей рожей выше Туркменистана никуда не пустят.
– На свою посмотри.
– Уверен, что именно президент? – спросил Баркас задумчиво. – Сказано же было: те, кто решают. А когда и что решали президенты?
Он помолчал, потом спросил у Пыжа:
– Страшно?
– А тебе будто бы – нет! – сказал Пыж.
– Не переживай! – хлопнул Баркас его по плечу. – Это не больно. Ты будешь, как будто нарисованная фигурка: вырежут из одной картинки и приклеят – в другую.
– А тебе откуда знать, больно это или нет. Кто у картинок об этом спрашивал?
– Вот и у тебя никто ничего спрашивать не станет: щёлк ножницами – и ты уже во главе Пиндосии.
– Щелк! – передразнил Бек. – Если бы так. Нам же ещё и биографию перереклеят! Хорошо, хоть память оставят.
Он зябко повёл плечами. Достал последнюю сигарету из пачки, прикурил…