Тео оглянулся. «Она ведь уже умывалась, куда пропала?» Он немного подождал, но затем не вытерпел.

– Ноги разомну, – бросил под нос и отправился якобы прогуляться, а на самом деле высматривать девушку.

В пещере оказался настоящий лабиринт: сталактитам навстречу вздымались целые заборы из сталагмитов. Некоторые походили на окаменевшие фигуры людей, и Теодор решил не думать о том, как они образовались. Вдруг сквозь далекий шум небольшого водопада ему почудился голос, и он навострил уши. Так и есть. Санда с кем-то разговаривала. Тео оглянулся на лагерь: вроде все на месте.

«Да что, черт возьми…»

Он не выдержал. Стараясь ступать тише, Тео завернул за большой столб, образованный сросшимися сталактитом и сталагмитом, затем прошел за другой. Голос прозвучал совсем близко. Глубокий и мужской. Теодор прижался к сталагмитовому «забору» и подобрался к самому его краю. Выглянув, он увидел на уступе, выдающемся над рекой, Санду, а рядом с ней, спиной к Тео, стоял облаченный в черное мужчина. Теодора будто кипятком ошпарило.

Санда застыла с открытым ртом, и Вангели по ее лицу понял, что за спиной кто-то есть. Он дернулся за оружием, но не успел: Тео в секунду оказался возле мэра и приставил к его боку острие ножа.

Вангели выдохнул сквозь стиснутые зубы и переступил с ноги на ногу, чтобы не соскользнуть с края уступа в реку.

– Не шевелись, – процедил Теодор. – Саида! Что, черт возьми, происходит?

Внутри его все кипело от ярости и непонимания. Вангели ничем не угрожал девушке – было видно, что она пришла сюда по своей воле. «Ты пришла к Вангели! Почему, Саида?» Тео пытался найти оправдание, но не мог: та, которой он доверял настолько, что рассказал о самой страшной своей тайне, скрывала нечто из ряда вон выходящее!

– Тео, послушай…

– Не будет он ничего слушать, – процедил Вангели.

– Замолчи! – зашипел Тео, надавив на нож, и из груди мэра вырвался тихий стон.

– Тео, прекрати! – Саида чуть не заплакала.

– Прекрати?! Это ты прекрати! Прекрати мне врать! Что происходит? Это ты украла четки Йонвы? Когда мы говорили с тобой на прошлой стоянке, у тебя было в руках что-то белое, я видел!

– Это… это всего лишь записка.

Девушка сунула руку в карман и вытащила клочок белой бумаги.

«Записка? От него – от Вангели?»

– Тео, пожалуйста! Не надо, я прошу тебя.

– Не надо?! Ты разговариваешь с нашим врагом, Саида! Ты в своем уме вообще?!

Внутри Теодора бушевала такая гроза, что он чувствовал, как лицо перекашивает от гнева. Ярость росла, затмевая глаза темнотой, Тео почувствовал приближение того, чего остановить не мог… и перестал быть собой.