Косой заклекотал и плюнул в Теодора. Тео тоже набрал слюны и послал плевок точно в грудь стригоя. Нелюдимцы хором зашипели, но в их блестящих, как пуговицы, глазенках скользнуло сомнение.

— Я от самого Брашова за вами топал, зря, что ли? Сами вы крысеныши, я вам на подмогу иду, а вы тут зубами щелкаете, как псины помойные!

Тео вновь сплюнул. Кажется, он вошел во вкус.

— На подмогу, говориш-ш-шь…

— Слепец с-сказал, к рассвету подойдет партия, помниш-шь, Жила?

— Да, что-то такое говорил… дак это не партия, это один. Ты совсем тю-тю, считать не умеешь? То за четверых этого вшиваря принял, теперь партией считаешь. Сдурел?

— Хватит, — рявкнул Теодор. — Пропустите. Не то сам пройду.

— Пройдешь? Как пройдешь, крысеныш?

— Так.

И Теодор окунулся в холодное, темное море. Он был уже не здесь — он крался между деревьев к пятачку перед каменными воротами, где стоял высокий юноша в черном, измазанный грязью и кровью, а почти вплотную к нему придвинулись две омерзительные твари в обносках.

Тень шла к нему, едва касаясь пальцами ног земли. Скользила сгустком ненависти, могильной тишины, ужаса. Нелюдимцы подняли головы, потянули носом и, увидев тень, заклекотали и зашипели.

— A-а, тень, его тень, гляди…

Сгусток мрака застыл на кромке деревьев, по правую руку от Теодора.

— Задумаешь меня сожрать, — рыкнул Тео, — я твою пасть наизнанку выверну, понял?

Косой скривился.

— Да пошли, коли вправду стригой. И нож свой убери поганый. Давай, топай с нами.

И втроем, сопровождаемые тенями, они двинулись внутрь крепости. По булыжной мостовой поднялись выше и зашагали мимо церкви… Теодор заскрежетал зубами, стремительно отдаляясь от Алтаря.

— Хор-рошо, — пророкотал Косой, — мы тебя к Цепеню отведем, он определит куда-нибудь на пост. У нас тут заварушка будет. Слышал, да?

Теодора обдало волной ужаса. К Цепеню?! Что? Он ведь убил его… Хотя… тень-то не уничтожил. Значит, Цепеняг вернулся. «Черт! Если цыган меня увидит, точно узнает. И мне несдобровать. Черт возьми, что делать-то?»

Они прошествовали мимо нескольких нелюдимцев — те, видимо, уже распределились по всей крепости. На каждом углу маячили оборванные фигуры, тут и там в переулках Тео примечал косматые головы. Нигде не скрыться. Да, не придумай он этот ход с переодеванием, его бы тут в два счета слопали.