А схватить хозяина тени ох как сложно: он всегда прячется, пока тень за него все грязные дела творит. Тео вспомнил, как они гнались за убийцей матери: еле настигли. Что, если…

Теодор вновь призвал тень. Сейчас она явилась быстрее, чем в прошлый раз. Вокруг все померкло, осталась лишь мертвецкая тишина. Тео отдал приказ. И тень повиновалась. Она скользила из переулка в переулок, и Теодор видел ее глазами: вон на углу стоит, натачивая нож, какой-то верзила. Щелкает языком, плюется. Нелюдимец увидел тень, но даже головы не повернул. Не обратил внимания. Тут, в цитадели, на каждом углу тени.

Тень скользнула в другой проулок, и Теодор, крадучись, последовал за ней сквозь черно-белый мир.

Тень выглянула из арки и замерла.

Ее глазами Тео увидел: за углом виднелась стена старинной церкви с высокими готическими окнами. Там, в этой самой церкви, находился заветный Алтарь. Тео рванулся было вперед, но остановился, услышав взволнованные крики, лязганье металла, клацанье зубов. Нелюдимцы не говорили, а будто лаяли, и по суматошным звукам Тео понял: что-то стряслось.

«Наверняка увидели убитых, — мелькнула мысль. — Побежали докладывать Цепеню? Или Йонве? И что теперь, меня начнут искать?»

Мимо пронеслась целая ватага, шаркая лапищами и рявкая. Тео вжался в стену, спрятавшись за водосточным желобом. Он проник в сознание тени и еще раз выглянул: перед церковью маячили черные фигуры. Как тут проберешься? Теодор чуть не взвыл от досады. Спина взмокла, ноги дрожали от усталости, боли и страха.

«Думай, думай, думай». Церковь рядом, но между ним и Алтарем — толпа нелюдимцев. Грязный, окровавленный, дрожащий, Тео уже ничего не понимал. Лишь стоял, прислонившись к стене, чтобы не сползти на землю.

«Мне может помочь только чудо…»

Теодор, сжав пальцы, прижал кулак к сердцу. Он чувствовал, как кольцо Кобзаря впивается в кожу, и беззвучно воззвал к кому-то, сам не зная к кому. К Кобзарю? К Любви? К Богу?

Просто звал и шептал, прося о помощи.

И вдруг раздался долгий, протяжный гул. Сперва Тео не понял, что произошло. Звук раздался вновь, и нелюдимцы на площади словно взбесились: заорали, затрясли оружием. Стригои со всей крепости мчались к церкви, а со стороны ворот в третий раз донесся протяжный клич охотничьего рога.

Теодор не успел сообразить, что случилось, как на площади зажглись факелы, надвигаясь на стригоев. Тео выскочил из укрытия и, спотыкаясь, бросился вперед. Когда он примчался к площади, нелюдимцев уже атаковали фигуры в плащах и с мечами.

Охотники пришли на помощь.

Первый нелюдимей, крикнул и рухнул на мостовую. Сверкнули клинки, раздался долгий и протяжный гул — и Охотники бросились вперед, атакуя собравшихся на площади нелюдей.