- Какая разница? Пускай думают, что хотят! – воскликнул сын.

- Пускай… - Винсент так разозлился, что его лицо побагровело, и, казалось, голова вот-вот лопнет, - пускай думают, что хотят?! Ты вообще понимаешь, что все это, все наши планы и действия были осуществлены, только чтобы с тебя сняли обвинения, а над нашим родом не навис гнев монарха?

- Ну… С меня ведь сняли обвинения! – Артур проговорил это слишком невозмутимо. Лорд Догейн просто не мог не разозлиться еще больше.

- О, да. Точно. Я забыл, что король сказал, что, возможно, подумает над этим и, возможно, есть незначительный шанс, что ты будешь прощен!

- Он сказал это чуть более уверенно…

- Во имя Небес! И на твоих плечах лежит будущее нашего рода? И с чего я сейчас так корячусь и пытаюсь все наладить? Все равно ты унаследуешь титул и все развалишь!

Пальцы сами сжались в кулак, в сердце больно кольнуло, и Артур вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком, которого ужасно обидели, и который не может дать сдачи.

Но если в детстве ему не всегда удавалось постоять за себя из-за физической слабости, то сейчас… Потому что отец был прав.

Из него выйдет никудышный глава семьи. Наверное, именно поэтому, сэр Догейн так боялся вернуться домой, что предпочитал очагу и покою таверны, бордели и поля сражений.

Винсент странно напыжился, сощурился, раскрыл рот, желая что-то сказать… Но эти слова застряли в горле и будто бы перекрыли путь кислороду.

Он хотел извиниться перед сыном. У них и так все совсем не гладко. Но просто не мог. И не потому что был слишком гордым… Нет, на этот раз дело в ином.

Откуда-то у лорда Догейна появилась мысль, что сказать все то, что он сказал Артуру, следовало давным-давно. Да, это ему не понравится. Да, это обидит его и наверняка рыцарь не захочет это заминать.

Но, возможно… По крайней мере, в это хотелось верить, горькая правда заставит его проснутся и сделать что-то со своей жизнью.

- Ты… - Винсент с трудом выдавил из себя, - ты должен поговорить с Валентой о сестре. А я поговорю с Размундом. Нам нужно узнать как можно больше о пропаже Катрины.

Вдруг из дальнего угла шатра раздалось так внезапно, что оба, отец и сын, подскочили на месте:

- С Катриной все хорошо.

Винсент болезненно согнулся и схватился за сердце, сумев лишь боковым зрением увидеть высокого человека, возникшего словно бы из воздуха.

Артур же смог рассмотреть его четко и ясно. Чуть вьющиеся каштановые волосы, острый и чуточку надменный изумрудный взгляд, легкая самодовольная улыбка.

Она сразу его узнал… И гнев вспыхнул жадным пламенем в груди.