Как оказалось, зря.

Едва мы прошли еще несколько колец каменного лабиринта, собранных из камней поменьше, и попали во внутренний круг — как Иланна остановилась и вскричала, поднимая руки в подражание собственной Богине.

— О сестры, внемлите! Великая Мать даровала мне видение нынче ночью.

Все как один, присутствующие повернули головы к ней. Здесь была целая толпа женщин разных возрастов, среди них выделялись жрицы с копьями и ошак-изым, своей экстравагантной внешностью.

Иланна убедилась, что к ней приковано все внимание, и продолжила. Голос ее набирал силу, звенел торжествующе, отражался гулким эхом от каменных колец.

— Милость Матери даровала мне силу заглянуть в будущее. И я содрогнулась, и слезы оросили мое лицо. Великий глад грядет! Великий глад, что уничтожит наш древний народ!

Многие ахнули, кто-то касался лба и щек торопливыми ритуальными движениями. Здесь было немало простых горожанок — попадались и древние старухи, и внушительного вида матроны, и сильные, высокие юные женщины атлетического телосложения, рядом с которыми я чувствовала себя совсем крохой. Иланна меж тем продолжала, и в противовес экзальтированным жестам в глазах ее был жесткий блеск.

— Как будто мало было нам Кар. Новые бедствия готовит судьба! Небывалая засуха уничтожит посевы на корню, и лишь скорбный стон будет разносить ветер над опустевшими домами…

Я поежилась. Казалось, даже статуя с высоты своего роста скептически взирает на весь этот спектакль, но окружающие восприняли слова Иланны куда как серьезно. На всякий случай я нащупала внутри магию — ее было хоть отбавляй, безбрежное море, по первому зову готовое выплеснуть мощь из берегов.

— Что же делать, о Верховная? — невозмутимо спросила одна из жриц. Они одни не потеряли самообладания среди всеобщих стонов.

И тогда Иланна резко выбросила вперед руку с острым маникюром-когтем на указательном пальце. В мою сторону.

— Это она! Великая Мать сказала мне во сне, что всему виной чужачка, иноземная подлая гадина! Это из-за нее разгневалось Небо! Она обманом проникла в наш мир, опоила любовным зельем нашего лучшего воина и смутила его разум. Схватить ее немедленно!

Хотя я и ждала от Иланны какого-то подвоха, все равно на секунду стало обидно от этой мерзкой лжи, от подлости, от того, как легко люди вокруг поверили своей Верховной жрице на слово — хотя совершенно меня не знали. Эх, Эмма, Эмма… когда же ты перестанешь быть такой наивной! Как раз именно потому, что они меня не знают, им так легко поверить во все, что угодно. Особенно, если это даст простые и понятные объяснения тому, почему все вокруг так плохо. Мои — сложные и непонятные — просто никто не станет слушать.