Да, он усмирил лаву. Но лава теперь кипела в глазах моего мужа, в них даже смотреть было больно.
— Маэлин, давай ты хотя бы сейчас просто сделаешь все, как я скажу.
Я нерешительно кивнула.
— Оглянись. Найди мой меч — он должен где-то здесь валяться, если не упал с обрыва.
Я выполнила все, как он просил. Меч нашелся не сразу, но я все-таки разглядела его, полузасыпанного пеплом, и сумела вытащить.
— Посмотри внимательно. Я заменил эфес, когда оставлял тебя в Храме Хаоса.
Я отерла рукоять ладонью, как могла, и увидела, что в яблоко эфеса вставлен полупрозрачный дымчатый кристалл.
— А сейчас, Маэлин… ты сильно, очень сильно захочешь обратно в родительский дом! Ты вернешься в свой мир. И будешь меня ждать.
— Но…
— Нет. Вернешься. Потому что ты уже сделала здесь все, что могла. Все, что было нужно. Усыпила ярость Ирианара, исцелила его ярость. Теперь моя работа. Я должен впитать его магию — всю, без остатка. И тогда этот безумный источник магии, наконец, перестанет выбрасывать свое излучение в оба наших мира. Зарастет брешь в ткани мироздания. Все станет, как раньше.
— Почему я не могу подождать с тобой? Вернемся вместе! Ты обещал, что теперь все будет вместе! — упрямо возразила я, вздергивая подбородок и борясь с подступающими слезами… и все растущей слабостью.
— Потому что, моя Маэлин, я не уверен, что после этого гора и остров останутся на месте. Боюсь, что лишенные магии, они просто разрушатся, как разлагается тело, утратившее душу. Я-то смогу это пережить. Просто доберусь вплавь до соседнего островка, как и в детстве. А вот ты… Артефакт перехода может переместить только одного человека. Максимум… полтора. И лучше это сделать сейчас — вдруг потом не хватит времени. Ты меня поняла, Ледышка? — его улыбка смягчилась, а мне захотелось треснуть его по голове чем-то тяжелым за то, что я пыталась, но никак не могла найти изъяна в логике.
Поэтому просто кивнула.
Сжала крепче в руке эфес его меча.
— Я даю тебе ровно один день. И если только ты попробуешь не вернуться… Узнаешь, что женщины нашего мира делают с блудными мужьями.
Вокруг меня уже свивались туманные вихри. В дымке скрывались черты лица любимого человека. Или то были мои слезы? Оставался только прожигающий меня до самого сердца взгляд.
Когда весь окружающий мир погрузился во тьму, до меня долетели несколько слов, как эхо:
— Выше нос, Ледышка! Не бойся, я никуда не денусь. В конце концов, только самоубийца будет опаздывать на знакомство с родителями.