В результате все люди из каравана остались под арестом в гостинице, а сам постоялый двор закрыли под вымышленным предлогом – на этом настоял я: лучше сплетни, чем длинные языки подвыпивших караванщиков. С нами выразили желание отправиться сразу двое купцов, подозреваю, они опасались, что мы элементарно хотим увести их товар. Никто не имел ничего против их участия. Более того, я и сам собирался предложить им участвовать, чтобы ни у кого не оказалось подозрений насчет состава самого каравана. Было бы странно, если бы в нем не оказалось собственников товара.

Мы вышли из города, едва забрезжил рассвет. Я ехал в одной из телег в самом центре каравана. Оррик настоял на том, чтобы убрать из нее часть содержимого и сделать для меня самое настоящее убежище. Мне пришлось согласиться, впрочем, я и не возражал – умереть по глупости в момент, когда «наши победили», показалось мне слегка неуместным. В идее инквизитора оказалось весьма рациональное зерно, поэтому я пошёл ещё дальше и приказал соорудить такие же схроны во всех остальных телегах. В них удалось разместить по четыре человека в каждой – пятьдесят четыре прекрасно вооружённых и злых до зубовного скрежета воинов, жаждущих дорваться до вражеской крови.

– Оррик, я не думаю, что нам стоит ждать нападения раньше завтрашнего дня, – сказал я, и воин, сидевший рядом со мной в телеге, скорчил недовольную гримасу. – Грид, нечего изображать из себя школьника, ты же в армии.

– Я в инквизиции, а не в армии, ваша милость, – сказал он.

– Не вижу разницы. Вашим товарищам тоже не слишком удобно, но они же помалкивают.

Со мной и десятником в телеге находилось ещё двое: долговязый, рябой малый с мечом, вечно шмыгающий носом, и парень чуть постарше меня, которого все звали «ползун». Лично я так и не смог соотнести прозвище с его владельцем. Оба воина держали мысли при себе, и только Грид демонстрировал мне свою независимость.

Обоз двигался со скоростью бодрой черепахи, так что только через пару часов городская стена исчезла за деревьями. Делать было решительно нечего и, самое главное, негде. Даже мне с моим ростом не получилось бы вытянуть ноги. Как же там умещаются остальные? Но ради дела все готовы были терпеть, а Оррик пообещал разрубить напополам каждого, кто хотя бы высунется из телеги без его ведома. К полудню, пройдя километров пятнадцать, обоз встал, и «легальные» охранники отправились обедать, нам же пришлось довольствоваться сухим пайком. Телеги едва слышно «переговаривались», иногда внутри возков кто-то коротко хмыкал, после чего все испуганно замолкали.