Насвистывая весёлую мелодию, я отправился в гости к Оррику, который все это время глаз не спускал со старика-лазутчика. Где-то рядом лязгали замки камер, отпираемые солдатами, и безоружных, избитых людей гнали наверх. Чувствую, мое участие в пытках ещё и как следует приукрасят.

– Оррик, где ты там?

– Здесь, ваша милость, – раздался голос из одной из камер, стоявших нараспашку.

– И ты туда же? – сказал я. – Заканчивай с этим. Командир звучит куда как лучше. Ну, где этот болезный?

Я заглянул внутрь и в свете четырёх факелов, разгоняющих мрак подземелья, разглядел всех своих. Даже Валена стояла тут, не побоявшись мрачного антуража.

– Дело в шляпе, – сказал я радостно, а затем на всякий случай пояснил: – Отец Поль остался без епископской мантии, но вынужден держать язык за зубами.

– Не радуйся так, – сказал Оррик. – Ты лишь выиграл нам время. Ничего не закончилось.

– А ничего, что мы тут при нем, – я указал на старика, сидящего у стены, – сыпем своими секретными секретами?

– Не бойся, он спит, – сказал Оррик и жестом показал, что сон пленника вынужденный.

– Ты его не зашиб?

– Крепкий дед, – хмыкнул Оррик, – и не больно словоохотливый.

– Но… – поторопил я его.

– Но, демон его подери, мы все знаем, так что, если и зашиб, невелика потеря.

Я потер руки.

– Отлично! Не томи, рассказывай!

– История стара как мир, – заметил Аридил. – Когда-то давно отец Поль оказался проездом в деревне, староста которой подложил под него свою дочку, но не рассчитал характер главного инквизитора. Девочка тронулась головой, а ее обидчик уехал, кинув отцу медяк за услуги, – я слышал, так часто поступают в человеческих селениях, чтобы получить сильную кровь.

– Бедная девочка, – проговорила Валена.

Да-а, привыкать мне ещё и привыкать к этому миру.

– Месть?

– Да всего понемногу, – сказал Оррик. – Сначала месть, потом деньги – от дочурки остался маленький, за которым нужен пригляд. Да какая разница?! Главное, мы знаем, что он работал не на одну банду! Оказывается, их целых три штуки ошивается рядом с городом!