Стей неодобрительно покачала головой, но без дальнейших возражений взяла в руки снайперку. Людоеды не успели ничего сделать с их оружием и одеждой; всё вернулось к хозяевам в целости. Про пленного никто не подумал, поэтому он остался в одной рубахе. А теперь Тэрон передал ему рюкзак и пару сумок, которые они с командой собрали в общине людоедов. Даже с учётом того, что брали по минимуму – только монеты, патроны, лекарства, консервы, чай, кофе, специи и немного фруктов – сумок получилось по две на каждого. Появление новенького в отряде позволило капитану иначе распределить нагрузку, в итоге куноити налегке прикрывали остальных спереди и сзади. Тэрон и Стей несли сумки так, чтобы в любой миг их отбросить и достать пистолеты. Глие велели держаться позади капитана и подальше от пленного.

Неподалёку от деревни нашли место, где зам удобно устроилась на дереве со снайперкой и имела прекрасный обзор. Под деревом привязали паренька, свалили вещи и оставили Глию за всем приглядывать. Тарити по приказу капитана растворилась во мраке ночи, а Тэрон вместе с Шеврон отправились в деревню. У них не было переговорников, чтобы подать сигнал об опасности, но зато появилась уверенность друг в друге.

…Староста деревни гостей не ждал. Когда у его носа оказался пистолет, то старик затрясся и заплакал от страха. От сна не осталось и следа. Размазывая сопли и слёзы, староста начал умолять оставить его в живых.

– Оставить в живых? – удивился Тэрон, размахивая оружием. – Только тебя?! Ты даже о других стариках не спросил! Какой же из тебя глава деревни?

– Только меня, пожалуйста… Пощадите меня… – продолжал упрашивать староста, сползая с кровати и оседая на пол. Капитан недовольно сморщился, отодвигаясь подальше от старика, норовившего поцеловать его ботинок, и посмотрел на Шеврон. На лице старшей куноити разливалось презрение – она тоже не выносила трусов. Тэрон схватил старосту за грудки и рывком поднял на ноги.

– Ты продал не только мою команду, но и всех своих людей, своих детей. Ты жалкое ничтожество, – капитан бросил старика на кровать. – Я не буду тратить на тебя патроны. Но передам всей линейке Летренс, что в вашей деревне устраивают ловушки для людоедов. К вам больше никто и никогда не прилетит. Ты сдохнешь здесь один.

В ответ раздались рыдания и нелепая благодарность…

– Он даже не понял, на что ты его обрёк? – тихонько спросила Шеврон, когда они вышли из дома старосты. Ни один из стариков не показался, хотя никто не спал, это чувствовалось. Они все понимали, что их ждёт. У деревни нет возделываемых полей или даже огорода, нет скота или птицы. Старики жили за счёт пищи, которую обменивали у людоедов на пленных. А теперь не осталось людоедов. Не будет и прилётных торговцев.