Я погладила черный кожаный переплет с серебряной окантовкой:

– Красиво.

– Открой ее.

– И узнаю, куда нам надлежит отправиться? – Теперь, заполучив в руки третий предмет, я почему-то не спешила узнать об этом.

– Думаю, да.

Из раскрытой книги на меня привычно повеяло запахом чернил и старой бумагой. Ни мраморных форзацев, ни экслибриса, ни чистых страниц, которые так любили добавлять в книги коллекционеры восемнадцатого и девятнадцатого веков. Обложка была тяжелой – значит под кожей деревянные дощечки.

На первой странице убористым почерком позднего шестнадцатого века были приписаны две строки.

– Моему милому Мэтту, – прочла я вслух. – «Тот не любил, кто сразу не влюбился»[74].

Посвящение не было подписано, но звучало знакомо.

– Шекспир?

– Не совсем. Уилл прихватывал фразы у других, будто сорока.

Я медленно перевернула страницу. Книга была рукописная, и писала ее та же рука, что писала посвящение.

– О господи! – Дрожащими руками я захлопнула книгу.

– Вот посмеется он, узнав о твоей реакции.

– Это то, что я думаю?

– Вероятно.

– Откуда она у тебя?

– Кит подарил, – потрогал обложку Мэтью. – «Фауста» я всегда любил больше остальных его пьес.