Я приблизилась. Увы, стоявшие в очереди были просто людьми. Жаль.
Человек поднял глаза от бумаги, которую он переписывал для ожидающего заказчика. Писец. «Только бы он не оказался Шекспиром», – мысленно взмолилась я.
– Чем могу быть вам полезен, госпожа Ройдон? – с французским акцентом спросил писец.
– У вас есть воск для писем? И красные чернила?
– Госпожа Ройдон, я ведь не аптекарь, а всего лишь бедный учитель.
В очереди вполголоса заговорили о неприлично больших доходах, получаемых бакалейщиками, аптекарями и прочими вымогателями.
– Госпожа Филд говорила, что Джон Хестер готовит замечательный воск для писем, – громко сказала я.
В мою сторону сразу же повернулось несколько голов.
– Только весьма дорогой. Да и чернила у него недешевые. Он их делает из цветков ириса.
Толпа снова зашушукалась, поддерживая мнение писца.
– Можете показать, в какой стороне его аптека?
– Non[60], – прошипел мне в ухо Пьер, хватая меня за локоть.
Это привлекло ко мне еще больше внимания, и Пьер был вынужден отпустить мою руку.
– Его аптека находится близ Полз-Уорф, – сказал писец, показывая на восток. – Идите к заведению «Голова епископа», а там поверните на юг. Впрочем, месье Корню и сам знает дорогу.
Я обернулась. Пьер смотрел куда-то поверх моей головы.
– Говорите, знает? Благодарю.
– Так это жена Мэтью Ройдона? – ехидно усмехнулся кто-то нам в спину. – Mon dieu! Теперь понятно, почему у него такой изможденный вид.
Я не торопилась сразу же пойти в аптеку. Вперившись глазами в громаду собора, я стала огибать его. Собор и сейчас оставался удивительно гармоничным, но удар молнии навсегда лишил его изначальных пропорций.