Подобно большинству манускриптов, «Ашмол-782» был написан на пергаменте особого изготовления – веленевом. Прежде чем стать пергаментом, кожа вымачивалась в извести, удаляющей шерсть и волосы. Затем ее выскабливали, убирая подкожные слои плоти и жира. После этого будущий пергамент снова погружали в известь, чтобы затем натянуть на раму и повторить выскабливание.

Разница заключалась лишь в том, что пергамент для манускрипта был изготовлен не из овечьей, телячьей или козьей кожи, а из кожи демонов, вампиров и ведьм.

– Должно быть, манускрипт служил чем-то вроде летописи, – предположил Мэтью.

Как и я, он пытался совладать с собой после этого страшного открытия.

– Но ведь здесь сотни страниц, – сказала я, отказываясь верить.

Со скольких же демонов, вампиров и ведьм сдирали кожу, чтобы превратить ее в велень для манускрипта? Это была какая-то запредельная жестокость, не укладывающаяся в голове. Я думала, что у меня начисто пропадет сон.

– Следовательно, книга содержит сотни индивидуальных образцов ДНК.

Мэтью так часто запускал пальцы в волосы, что его голова начинала походить на спину дикобраза.

– Нити, соединявшие нас с «Ашмолом-782», были похожи на двойные спирали, – сказала я.

Галлоглас прислушивался к нашим словам и, естественно, ничего не понимал. Нам пришлось бы растолковывать ему азы современной генетики. Между тем, о чем мы говорили, и представлениями Галлогласа лежали четыре с половиной века развития биологии и химии.

– Насколько понимаю, Д-Н-К похоже на генеалогическое древо, но его ветви охватывают больше одного семейства?

Привычное нам слово «ДНК» Галлоглас произносил медленно, с расстановкой.

– Ты правильно понимаешь, – сказал ему Мэтью.

– Мэтью, ты видел дерево на первой странице? Его ствол состоял из тел, однако оно не было мертвым. Оно зеленело, цвело и плодоносило. Совсем как arbor Dianae в лаборатории Мэри.

– Этого дерева я не видел, зато видел существо, держащее в пасти собственный хвост, – ответил Мэтью.

Я лихорадочно пыталась вспомнить увиденное, но моя фотографическая память подвела меня, и именно сейчас, когда я особенно в ней нуждалась. Я догадывалась о причине: на меня обрушилось слишком много новой информации, которую требовалось усвоить.

– У меня из головы не идет еще одна картинка, – призналась я. – Там были изображены два существа. Они не то сражались, не то обнимались. Сказать с уверенностью не могу. Сосчитать их ноги мне не удалось. Оба были ранены, и их кровь порождала сотни других существ. Хотя если один был не четвероногим драконом, а змеем…

– А другой – двуногим огнедышащим драконом, тогда эти алхимические драконы вполне могли символизировать нас с тобой. – Мэтью коротко, но с чувством выругался.