Он указал на просто-таки необъятные груди Мундалабая.

— Моя думать, что человек дать Мундалабаю то, что хотеть, если Мундалабай пройти испытание.

— М-да… — мрачно произнес Литвин. — Ладно, пошли развеивать чары.

— Мундалабай не хотеть развеивать, — запротестовала Мундалабай, — моя выдержать!

Кто-то громко фыркнул, кто-то снова захохотал, а Литвин лишь устало вздохнул и сказал:

— Никто тебе ничего не даст. Человек в белой комнате спрашивал тебя, что ты хочешь сделать со своим телом. Ты мог сделать себе зрение, как у птицы или стать ловким, как волк. А ты…ты сказал ему, что хочешь быть женщиной, судя по всему.

— Я так не говорить! — возмутился Мундалабай.

— Значит, он тебя так понял! — пожал плечами Литвин.

— Ух, коварный сын Ымбылбума! — зло прошипел Мундалабай. — Я отрезать ему голова и носить на правый плечо!

— Тогда навсегда останешься женщиной, — порадовал его Литвин.

— Не хотеть! Хотеть назад быть Мундалабай! — заявил Мундалабай. — Моя убить человека из белый комната, и магия не работать. Мундалабай опять воин!

— Тут твой Ымбылбума не поможет, — сказал Литвин, — и магию так не отменить. Надо идти назад в белую комнату и просить человека все вернуть назад.

— А он делать? — с надеждой спросил Мундалабай.

— Ты уже знаешь, как его убедить и уговорить, — хохотнул Литвин, — денег дашь.

Глава 25 От нашего стола вашему

Глава 25 От нашего стола вашему

Как Строгов говорил, так и получилось. Хэдшот привел нас к логову Ящерицы. Вообще-то я очень надеялся последнего никогда уже не увидеть. В том плане, что после расстрела возле моего форта был уверен в том, что этим упырям попросту не хватит денег на оживление. Ан нет, хватило. Сколько ж раз их грохнуть надо, чтобы, наконец, они не коптили воздух Хруста?

Ждать нам пришлось намного дольше, чем ожидалось изначально. Нет, я, конечно, понимал, что этот Хэдшот не особо сообразительный и ловкий тип. Но ждать целый час, пока он допрет до мысли, что можно сбежать и освободиться — это слишком. Причем на сам процесс освобождения у него ушло от силы минут пятнадцать. Все остальное время он просто сидел и тупил. У меня уже даже закралась мысль подсказать ему, как сбежать из нашей «тюрьмы», так как казалось, что он никогда сам до этого не додумается. Впрочем, зря время я не терял — успел смотаться к Гринбергу…