— Над этим надо подумать, — выдохнул Тимур, уже на местном.

— Подумай, — пожал плечами Алтай с видом, мол, ты тут босс.

Правильный ли выбор сделал Тимур? И если да, то тогда чего он терзается? «Боишься — не делай, а сделал — не бойся», мелькнула поговорка. Да, возможно, будут проблемы с имперцами, но если так всерьез их бояться, то надо возвращаться, без вариантов. Основу он себе поставил, с этим уже можно ехать в другой мир. Правда, там будут другие магические системы и неясно, насколько дружелюбны будут местные.

Они и здесь были не слишком дружелюбны, но и ненавистью все это нельзя было назвать. Возможности, огромные, безбрежные возможности. А если уступить Нидейсе… Тимур торопливо отогнал предательскую мысль, но знал, что та вернется. Да и как она могла не вернуться? Если ставить во главу угла Цель — обучение боевой магии, становление магистром, то надо было выжимать из местных все. Учеба без страха удара в спину, стало быть, Тимуру следовало верить, что он и имперцы работают заодно, рука об руку, и все это вело к Нидейсе.

Да и какое значение имело то, что происходит в другом мире? Разве не говорил Шеф, что жизнь Тимура теперь принадлежит ему? Тимур потер виски, осознавая, что все это лишь жалкие оправдания, увертки, рационализация. Нет, нет, он опять ушел не туда.

Бурление воды от выбросов горячих ключей наводило на мысли. Разве не такова была его жизнь все время тут? Бурление, сражения, никакого покоя, ломка себя через колено и ломка других. Спокойствие битвы и фронтов, в отличие от нервной жизни дома, парадоксально, но факт. Конечно, он стал другим человеком, но пытался судить этого другого мерками себя прежнего. Разве не об этом ему пытался сказать Алтай? Или нет?

Тимур помотал головой.

Удивительно трудно было сосредотачиваться на мыслях и поиске решения, словно… словно, он боялся его найти. Словно боялся признаться самому себе? Это было неприятное открытие. Тимур скрестил ноги, сложил руки, прикрыл глаза, сосредотачиваясь. В конце концов, концентрация и умение сосредотачиваться, мыслить быстро и ясно в бою, разве не это спасало его в боях? Разве не было это требованиями к самой магии — умственная дисциплина? Какой он маг, если не может привести свои мысли в порядок? Какой он боевой маг, если трусливо бегает от сражения с самим собой?

Тимур сосредоточился и погрузился в себя.

Как ни странно, ответ пришел практически сразу. Не боев и сражений он боялся, нет, он боялся того, что его предадут и ударят в спину, выбросят, использовав во властных играх. С Шефом такого ощущения не было, ему Тимур доверял, а вот местным — нет. Пока они были на фронте, пока они были мелкими сошками, тревоги не возникало. Но здесь, в столице, в особняке Императора, с перспективой того, что внучка Верховного, Нидейса, пойдет на любую подлость, лишь бы заполучить Тимура, здесь тревога развилась и окрепла, пустила корни в душе Тимура.