– Отлично выглядите, – сказала она. – Этакий припанкованный Джон Уэйн[34].

На самом деле без бороды он казался лет на десять старше, а на лице появилось страдальческое выражение. Он улыбнулся ее комплименту, но только губами, да и сама улыбка была печальной. Почти сорок лет горя и непреходящей скорби въелись в него до мозга костей, и одна улыбка – а может, даже десять тысяч улыбок – не могла стереть эту боль, пустившую глубокие корни.

– Вы мне не втирайте очки, – сказал Дугал. – Вид у меня такой, будто меня сшили из кусочков и оживили электрическим разрядом. Давайте-ка посмотрим, где тут можно поесть. А потом поговорим кое с кем насчет вертолета.

6

Натан Силверман, стоявший перед дверями отеля в ожидании Хэрроу, не понимал сам себя.

У него из головы не выходили слова Ансела Хока: «И вот они пришли к ней в дом и пообещали похитить и убить Трэвиса, если она не бросит это занятие». Эти слова подтверждали сказанное Глэдис Чан: Джейн хотела побыстрее продать дом, пусть даже за небольшие деньги, потому что боялась за сына. Кроме того, в том, что наговорил ему Бут Хендриксон в аэропорту Остина, звучала скрытая угроза. До недавнего времени Силверман не сомневался, что в какую бы переделку Джейн ни попала, она будет преследуемой, а не преследователем.

Почему единственный звонок от Рэндольфа Кола из Министерства внутренней безопасности убедил его в том, что Джейн виновна в ряде преступлений? Да, Кол пользовался хорошей репутацией. Но Силверман не менял своего мнения о людях на основании непроверенной информации из вторых рук.

И тем не менее он тут же позвонил Джону Хэрроу и запустил безжалостную машину Бюро, направив ее против Джейн. Почему? Его тревожил и тот факт, что он не мог вспомнить, как именно Кол подтвердил свои обвинения в адрес Джейн.

По бульвару Уилшир мчались машины, к горлу вдруг подступила тошнота. Он чувствовал себя дезориентированным, словно, выходя из отеля, ожидал увидеть другой город, находящийся в тысяче миль от Беверли-Хиллз. Чтобы не потерять равновесия, он оперся рукой о ближайший фонарный столб.

Нечто похожее он испытал в Техасе, стоя на крыльце дома Хоков и глядя на бескрайнюю, заросшую травой равнину под таким громадным небом, что казалось, мир вот-вот перевернется и он упадет с земли на небеса. В Техасе для этого имелись все основания – незнакомый вид, бескрайние просторы, порождающие в человеке ощущение собственной ничтожности. Но сейчас он находился в своей среде обитания: город, шум машин… Никакого внешнего воздействия, которое могло бы вызвать такое расстройство.