Массируя свою шею сзади, она сказала:

– Не уверена насчет «мы». Я собиралась высадить вас южнее Тусона, когда до Ногалеса останется час езды, и дальше ехать одной, пока ваше сообщение в полицию об угнанной машине не станет для меня серьезной проблемой.

Улыбка сползла с печально-клоунских складок его лица, но потом он воскликнул:

– Шмонцес![47] Мы партнеры или не партнеры?

– Мы никогда не были партнерами, Берни.

– Кем же мы были, позвольте узнать?

– Похищенным и похитителем.

– Вы с ума сошли? Я похож на похищенного? Вы проголосовали на дороге, я вас подвез. Нам нравится общество друг друга.

– Человек в Ногалесе опасен.

– Я знаю, что такое опасность. Налоговая служба всю жизнь сидела у меня в тохесе[48], как геморрой.

– Вы забываете об этом, – сказала она, вытаскивая пистолет.

– Опять пистолет? Это уже пройденный этап, если вы не заметили.

Джейн на секунду задумалась.

– Этот тип в Ногалесе ждет меня в субботу. Одну. Он не захочет, чтобы я привезла еще и дедушку. Мне нужно позвонить и сказать, что я приеду не одна, но понадобится легенда. Вы не можете быть Берни Ригговицем, королем париков.

– Я никогда не говорил, что я король. Это было бы нечестно. Через сорок минут мы будем в Уилкоксе, там есть «Бест Вестерн»[49]. Состряпаем легенду за завтраком.

– Нет, стряпню вы оставьте мне.

Несколько минут она раздумывала о том, как поведет себя в Ногалесе. Если она возьмет «мерседес» и оставит Берни здесь, машину придется отдать Энрике: тот переправит «мерседес» в Мексику, а Джейн уедет на новой. Она теперь слишком хорошо знала Берни и не смогла бы угнать его машину, чтобы продать ее Энрике.

– У вас есть шляпа? – спросила она.

– А как же. Если есть голова, значит есть и шляпа.

– Если у вас есть подходящая шляпа, у нас будет легенда.