Сфолк сфокусировался на корабле, приблизил изображение, и в этот момент контуры находившихся на судне объектов выделились и спроецировались наружу. Наводка оценила противника, разметила все оставшиеся внутренние системы и преподнесла вывод – ложная цель. Сфолк поискал в настройках то, что непременно должно было быть там, и нашел: «обход автоматики». Одна из пушек Гаусса тут же ожила, проглотила снаряд – и выстрелила. Объект, вылетевший из пушки, был длиной почти два метра и на удивление тонок. Дульное поле отправило его кувыркаться по курсу без дополнительных приказов Сфолка – об этом позаботилась автоматика. Микросекунду спустя снаряд врезался в дряхлое покинутое судно и пробил его насквозь. Удар был так силен, что металл мгновенно превратился в раскаленный пар, вызвав взрыв, подобный ядерному. Сфолк еще успел отметить, что снаряд ударил в то место, где такие корабли обычно содержат свои ИИ, – а потом рассеченное судно распалось на две половины.

Да, государственный корабль был стар, но по-прежнему обладал серьезной, крепкой броней. Может, она износилась со временем или мародеры ободрали внутренние абсорбирующие слои? Подобный удар не должен был разрубить судно пополам. Толчок, конечно, получился мощный, но такие снаряды обычно превращались в этот момент в плазму. Переведя фокус за пределы обломков, Сфолк наконец обнаружил выпущенный из пушки предмет – размытым колесом он продолжал уходить в глубины космоса. Он не должен был уцелеть – зато теперь объяснился эффект включения дульного поля. Сфолк попытался выяснить больше о самих снарядах. Система долго подыскивала перевод, и в итоге он понял, что эти штуки сделаны из некоего вещества, определения которому не подобрать – что, скорее всего, означало, что прадоры ничего подобного не открывали и не разрабатывали.

Что дальше?

– Подзарядка.

– Что? – клацнул Сфолк.

Это напоминало общение с Пенни Роялом, хотя прадор был уверен, что ИИ покинул корабль. Он обнаружил, что ложится на курс к ближайшему солнцу – для, естественно, подзарядки. С одной стороны, Сфолк понимал, что должен быть возмущен тем, что им командуют, а он не в силах не подчиниться, однако по размышлении протест уже казался глупым нытьем. Знания оставались – изменилась мотивация. Он был счастлив повиноваться такому приказу – покорность незримой власти стала неотъемлемой частью его существа.

Плавно набирая скорость, звездолет проскользнул между двух половинок государственного ударного корабля, повернул и направился к красному гиганту, заслонившему собой практически всё. Свет его беспрепятственно проникал сквозь плетеные конструкции судна. Несясь навстречу солнцу, Сфолк начал кое-как разбираться в оставшемся математическом дисплее, зависшем в попытках объясниться на странной комбинации мощности и ряда универсальных констант – те мигали, словно и не были постоянными. Отбросив слои, которые все равно не понимал, Сфолк наконец обнаружил простую диаграмму: «ввод», «вывод» и «запас». «Вывод» был значительно больше «ввода», а «запас» явно приближался к красной черте. Едва прямоугольник коснулся черты, двигатель заглох. Впрочем, сверившись с навигатором, Сфолк выяснил, что некая «позиция» деблокирована и что первоначальное ускорение несет корабль к солнцу. Секундой позже он понял смысл пункта «позиция». Система передач, которой он пользовался, могла развить в нем огромную скорость, но могла и резко остановить прадора, отключившись. Однако система решила этого не делать, поскольку корабль нуждался в энергии.