– Вот в этом и дело. Чем ниже активность в конце периода, тем он дольше.

Она ждет. Ей не нужно спрашивать. Майк слишком горд собой, чтобы сейчас промолчать.

– И если предположить, что низкая активность в конце периода отражает воздействие относительно слабого землетрясения, это значит, зельц бо`льшую часть времени просчитывает толчки, чье влияние приведет к наименьшему воздействию на континент. Обычно все его размышления останавливаются, как только ударная волна достигает берега.

– Есть порог, – говорит Лабин.

– Что?

– Каждый раз, когда гель предсказывает береговое землетрясение выше определенного порога, модель отрубается и все начинается снова. Неприемлемые потери. Бо`льшую часть времени он проводит, размышляя о слабых толчках, но все они пока приводят к неприемлемым потерям.

Брандер медленно кивает:

– Я об этом думал.

– Прекрати думать. – Голос у Кена еще более мертвый, чем обычно. – У этой штуки только одно на уме.

– И что же? – спрашивает Кларк.

– Лабин, у тебя паранойя, – фыркает Майк. – Просто потому, что она немного радиоактивна…

– Они нам солгали. Забрали Джуди. Даже ты не можешь быть настолько наивным…

– Что? – переспрашивает Лени.

– Но зачем? – требует ответа Брандер. – В чем смысл?

– Майк, – тихо и четко произносит Кларк, – заткнись.

Тот моргает и замолкает. Она поворачивается к Лабину:

– Что у зельца на уме?

– Он изучает местные плиты. Он спрашивает, что произойдет с побережьем, если тут прямо сейчас произойдет землетрясение. – Кен размыкает губы, и очень мало людей приняло бы этот оскал за улыбку. – Пока ответ ему не нравится. Но раньше или позже возможный удар станет ниже некоторой критической отметки.

– И что тогда? – спрашивает Кларк.

«Как будто я не знаю».