– И все? – спрашивает Лабин.

– Есть интересные вариации, но это основной образец.

– И что это значит? – спрашивает Кларк.

Брандер наклоняется вперед, к библиотеке:

– Предположим, ты – эпицентр землетрясения, начинающегося на рифте и уходящего на восток. Угадай, сколько сдвигов породы тебе придется пересечь, чтобы добраться до континента.

Лабин кивает и ничего не говорит.

Кларк рассматривает график, предполагая: «Пять».

Наката даже не моргает, но сейчас она вообще мало что делает.

Брандер указывает на первый скачок:

– Мы. Источник Чэннера. Второй: Хуан де Фука, Осевой сегмент. Третий: Хуан де Фука, сегмент хребта Эндевар. Четвертый: минигидроразрыв Бельтца[41]. Последний и самый длительный: Каскадная субдукционная зона[42].

Он ждет их реакции.

Никто ничего не говорит.

Снаружи слабо доносится звук похоронной музыки ветра.

– Боже. Смотрите, любая симуляция в вычислительном отношении наиболее интенсивна, когда число возможных результатов максимально. Когда толчок проходит через сдвиг породы, то порождает сопутствующие волны, перпендикулярные основному направлению движения. При моделировании процесса на эти точки приходятся самые сложные вычисления.

Кларк пристально смотрит в экран.

– Ты в этом уверен?

– Боже, Лен, я основываюсь на бессистемных выплесках от кучи нервной ткани. Разумеется, я не уверен. Но я скажу тебе следующее: если предположить, что первый толчок – это непосредственное землетрясение, а финальный спад – континент, а также принять во внимание умеренно постоянную скорость распространения волны, то вот эти промежуточные пики выпадают прямо на сегмент Кобба[43], Бельтц и Каскадную субдукционную зону. И я не думаю, что это совпадение.

Кларк хмурится:

– Но разве это не означает, что модель останавливается, как только достигает Североамериканского побережья? По идее, именно оно должно быть для них интереснее всего.

Брандер закусывает губу: