Конец перехваченного сообщения. Если у Мак-Мердо и был ответ, то поделился он своими соображениями на другой частоте.

«Однако», — подумал Дежарден.

Чушь собачья, конечно. Версия о том, что двадцать один филиал УЛН одновременно пустился во все тяжкие, была едва ли более правдоподобной, чем та, в которой из повиновения вышло лишь Рио. Женщина из Лондона была правонарушительницей, но идиоткой она не была. Она имела понятие о том, что такое принцип простоты. Она попросту морочила голову бедному господину из Мак-Мердо, дразня его.

Но Дежарден все равно задумался. Он уже привык к титулу Человека, Остановившего Рио. Тот часто выру­чал его и ставил вне подозрений. И то, что были люди, которые хоть на секунду, но ставили его подвиг под со­мнение, раздражало.

Такое могло привести к переоценкам. А кто-то мог решить посмотреть на проблему более пристально.

Приборная панель снова подала голос. На мгновение он даже решил, что вопреки вероятности снова перехва­тил сигнал, — но нет: новое оповещение поступило из другого источника, какой-то широкополосной помойки в штате Мэн.

«Как странно», — подумал он.

«Лени» проникла в медицинскую базу данных и пле­валась данными на половине частот электромагнитного спектра. Они теперь часто такое выкидывали — недо­вольные обычной нарезкой и разрушением, некоторые взяли моду кричать в эфире, без всякого разбора сбрасы­вая материалы в любую сеть, к которой могли получить доступ. Похоже, какая-то репродуктивная подпрограмма мутировала и начала распространять информацию вме­сто исполняемых файлов. В лучшем случае она забивала мусором систему, и так с каждым часом теряющую про­пускную способность; в худшем — раскрывала секретные и конфиденциальные сведения.

Реальному миру так и так было плохо; потому «лени» этим и занимались.

Сейчас демон выкинул в сеть кучу биомедицинских материалов из обчищенной базы данных. Система по­метила их как объект «потенциальной эпидемиологиче­ской важности». Ахилл приоткрыл крышку и заглянул внутрь.

И немедленно забыл о бредовых сплетнях из Лондона.

Внутри оказалось два объекта, оба кишели опасными патологиями. Дежарден не имел медицинского образо­вания, да оно было и не нужно; друзья и советчики, со­бравшиеся вокруг него, вытянули из биохимических под­робностей сводное резюме, которое даже он мог понять. Теперь ему подали пару генотипов с пометкой «особо опасны». Первый был улучшенной версией Бетагемота: большая сопротивляемость осмотическому стрессу, зубы для расщепления молекул острее. Более высокая виру­лентность. Однако, по крайней мере, одна критическая характеристика оставалась неизменной. Подобно базо­вому Бетагемоту этот новый штамм был оптимизирован для жизни на дне моря.