— Я хочу забрать тебя в больницу! — крикнул он. — Ты заразился...
— Пошел на хер, — выкрикнул в ответ Фонг.
Эскадрилья тяжелых пикировщиков нацелилась на открытую кисть Лабина, почти не нарушая строя: эти уроды преследовали его! Он с силой хлопнул себя по руке — и достал только самого себя. Пришлось развернуть и натянуть изолирующие перчатки, перекидывая «Шуберт» из руки в руку, а потом потянуться через плечо за капюшоном.
Только кармашек на спине оказался пустым. Капюшон, скорее всего, висел на каком-нибудь суку в оставшейся позади чаще.
А человек перед ним целых двое суток контактировал с Сеппуку. Лабин позволил себе негромко выругаться.
— Я не хочу тебе зла, — снова заорал он. Что было чистой правдой — пока. Желание убить хоть что-нибудь еще не пробилось сквозь самоконтроль. Налетели новые насекомые: он прихлопнул несколько на предплечье и потянулся к берегу — зачерпнуть воды и смыть, — но остановил себя. Трудно сказать наверняка, но, похоже, у раздавленных мошек было слишком много ног.
Смахнув их с руки, он вернулся к первоочередной задаче и самую малость повысил голос:
— Пойдешь со мной и не вздумай спорить!
«У насекомых... да, по шесть ног». Он отмахнулся от нового захода: на загривке уже горели точки укусов.
— Вопрос только в том, пойдешь ты сейчас или потом.
— Потом, урод! Я знаю, на чьей
— Тогда обсудим, доставить тебя в больницу или в крематорий? — пробурчал Лабин. Рой нацелился в лицо. Он жестоко хлопнул себя по лбу. На ладони остались три расплющенных трупика. У каждого — по восемь ног.
У кого там по восемь ног? У пауков? Пауки летают?
И охотятся стаями?
Он вытер ладонь о подвернувшийся под руку клочок зелени, устилавшей набережную. Стебли отдернулись от прикосновения. Он инстинктивно убрал руку. Какого?..
Модификанты, без вопросов. Или случайный гибрид. По листве шли волны перистальтики.
«Сосредоточься. Не отвлекайся».
Новый заход пикирующих бомбардировщиков. Их стало поменьше — может, большую часть роя он уже уничтожил. Лабину казалось, что он уже задавил сотню роев.
Скребущий звук за барьером.