А Кен готовился заключить сделку.

Она видела это в его осанке, в изуродованном сле­пом лице, которое было с ней рядом вот уже столько лет. Он не был загадочным или непроницаемым. Не для нее. Даже теперь.

— Я тебя знаю, Кен, — говорил Дежарден. — Мы давно знакомы — ты и я. Мы — братья по духу. Мы устанавливаем собственные правила и, видит бог, мы их соблюдаем. Люди не важны. Целые популяции тоже. Важ­ны правила, верно, Кен? Важна миссия.

— Если ты не пойдешь на сделку, миссия провалится.

— Кен... — прошептала она.

— Но ты можешь их спасти, — продолжал правона­рушитель. — Ты потому и пришел, да? Отдай все паро­ли и задание выполнено. Ты уходишь, я отзываю атаку и, прежде чем исчезнуть, даже отдам тебе противоядие от того мерзкого штамма Бетагемота, с которым борются твои дружки. Как я понимаю, многим из них основа­тельно досталось.

Кларк вспомнила парящую машину, вещавшую его голосом: «Если убийство десяти спасет сотню, это нор­мально». Она вспомнила Патрицию Роуэн, женщину, искореженную внутри, но для мира всегда холодную и непоколебимую: «Я служила Общему Благу».

— Или, — продолжал Дежарден, — можешь попы­таться меня убрать — и убить всех, кого собирался спа­сти. — Он сцепился с Лабином взглядом. Казалось, у них на двоих одна карманная вселенная, в которой Кларк не существует. — Выбирай. Только быстрее — ваши модификанты, новые «лени», уже везде, и я не знаю, смогу ли удержать контроль над этими цепями.

Кларк подумала, как бы поступила Патриция Роуэн, столкнувшись с таким выбором. Подумала о миллионах погибших, которые остались бы в живых, если бы умер­ла она.

Вспомнила Кена Лабина миллион лет назад: «А разве есть что-то такое, чего ты не сделаешь ради возможности вернуть все назад?»

— Нет, — тихо сказала она.

Дежарден поднял бровь и — наконец — снизошел до нее:

— Я говорил не с тобой. Но, будь я Лени Кларк... — он улыбнулся, — я бы не стал делать вид, будто мне не плевать на весь мир. Бесстыдства не хватило бы.

Она извернулась в руке Лабина и лягнула его изо всех сил. Сапог глубоко вошел в рану на бедре рифтера. Кен отшатнулся и вскрикнул.

А Кларк, освободившись, рванулась вперед.

Она бросилась прямо на Дежардена.

«Он не рискнет, — твердила она себе. — У него только один козырь, он — покойник, если нажмет кнопку, он же понимает, что...»

Глаза Дежардена метнулись влево, пальцы дернулись. И тоненькая ниточка сомнения расцвела ужасом, когда числа на стене стали меняться...