— Ну, что ты, приятель, все это куда сложнее. Вот возьми, например, мое теперешнее поручение: у меня строгий приказ сохранить тебя в состоянии "выпускника", как мы это называем, до тех пор, пока не вернется ее светлость. А так как она собирается отсутствовать несколько недель, сам понимаешь, как деликатно мне придется с тобой все время обходиться. Далеко не каждому удалась бы такая тонкая работа.

— Послушайте, у меня есть к вам предложение, — веселым фальшивым тоном сказал Лафайет. — Почему бы вам просто не позабыть, что я здесь, пока она вернется? Тогда вы сможете нарисовать на мне несколько линий краской и сделать несколько рубцов из воска, и…

— Стоп, стоп, замолчи, — сурово ответил ДИС. — Я сделаю вид, что ничего этого не слышал. Да если бы я позволил себе нечто в этом роде, меня изгнали бы из гильдии!

— Знаешь что, — ответил Лафайет, — если ты пообещаешь никому не говорить об этом, то и я не скажу.

— Эх, заманчиво, конечно, но — нет.

ДИС поворошил угли, поворачивая железный прут, чтобы он раскалился докрасна равномерно.

— Я ведь не должен забывать еще и о традициях. Ничего не хочу сказать, это ты неплохо придумал, но я не могу на это пойти.

Он поднял раскаленный прут и критически осмотрел его, лизнул палец и слегка дотронулся до железа. Раздалось громкое шипение.

— Ну вот, думаю, мы готовы. Если тебе не трудно будет раздеться до пояса, то мы можем начать.

— О, я не тороплюсь, — запротестовал Лафайет, отступая к стене камеры и лихорадочно ощупывая руками кладку за спиной. "Всего один расшатанный камень, — взмолился он про себя, — а за ним маленький потайной ход…"

— Честно говоря, я и так отстал от расписания, — сказал ДИС. — Что ты скажешь, если мы начнем легонько с эпидермы, а потом дойдем до нервных центров, прежде чем прорвемся на ужин? Эй, кстати, совсем забыл тебя спросить: хочешь есть? Всего полтора доллара, но я слышал, у них сегодня салат из цыплят и пирожки с вареньем.

— Нет, спасибо, я тут попощусь некоторое время. Я разве не говорил, что нахожусь на диете под наблюдением врача? И в особенности мне противопоказан шок и…

— Если бы это от меня зависело, я бы накормил тебя бесплатно, совсем по-американски. Но…

— Что ты знаешь об Америке? — вскричал Лафайет.

— Кто же не знает Луиджи Американца, отличного парня, который занимается поставкой яиц? Жаль, конечно, что герцог слишком жадничает…

— Я все слышу, Стонруб, — прозвучал вибрирующий баритон.

Высокий, мускулистый, но слегка одутловатый мужчина с зачесанными назад гладкими волосами и в очках в тонкой оправе стоял в дверях. На нем были желтые брюки в обтяжку и короткий горностаевый плащ. Лафайет уставился на него, потеряв дар речи.