О'Лири попятился. Голова начала приближаться, появились массивные плечи, бочкообразный торс. Огромное существо встало, отряхнуло колени, оценивающим взглядом окинуло О'Лири.
— Эй, — проревел грубый голос. — Я тебя знаю! Ты тот самый парень, который так здорово надул меня, ударив по голове!
— Хват! — Лафайет поперхнулся. — Как… как ты сюда попал? Я считал, что это клетка Горога Прожорливого…
— Ну, да, голуба, под этим именем я обычно дерусь. Ребятишки герцога засадили меня сюда за бродяжничество, когда я пришел в город, чтобы найти тебя. Я очистил пару улиц от этих дурачков-солдат, но потом чего-то притомился, а они возьми да и кинься со всех сторон сразу, да еще уронили пушечное ядро на мою голову.
Гигант нежно почесал затылок двумя пальцами.
— Ч-чтобы найти меня?
О'Лири попятился еще дальше и уперся спиной в стену, а в горле у него застрял какой-то шар, который никак не давал воздуху проникнуть в легкие.
— 3-зачем?
— Должен же я с тобой посчитаться, голуба. А я вовсе не из тех, кто может взять да и бросить дело на полдороге.
— Послушай, Хват, я единственная опора двух тетушек-девиц, — сказал Лафайет голосом, имевшим тенденцию сломаться и стать тонким фальцетом в любую минуту. — И после всего, что я пережил, будет просто нечестно, если все кончится вот здесь таким образом.
— Кончится? Да ты что, друг, это всего лишь начало, — проревел Хват. — Чтобы мне с тобой по-настоящему посчитаться, надо кучу времени.
— И что я сделал, чтобы заслужить все это? — простонал Лафайет.
— Что ты, приятель, — скорее, чего ты не сделал.
— Не сделал?
— Угу. Ты ведь не вышвырнул меня за борт лодки, а мог. Хотя я и туго соображал, но слышат, когда эта маленькая куколка предложила тебе это, ты сказал, что раз я без сознания, некрасиво швырять меня акулам.
— 3-значит, такова моя н-награда?
— Точно, голуба.
Гигант положил руку на свой живот, откуда донеслось еще одно низкое рычание.
— Это ж надо, я и не помню, когда жрал в последний раз. Наверное, мои кишки скоро сами себя начнут сосать.
Лафайет изо всех сил зажмурил глаза.