Спутанные лохматые волосы пятнала неопрятная желтоватая седина.

Старец тяжело дышал, широко раздувая крылья носа. Вамба хлопотал над аттилой, бубня и причитая. Вавила топтался рядом.

— Валамир! — пояснил он Сигизмунду, встретившись с ним взглядом.

В приемник Анахрона всунула голову Аська. Быстро, воровато огляделась.

— Ядрен батон! Гадость какая! Настоящий зиндан!

И скрылась.

Сигизмунд вышел из камеры. Обтер лицо ладонью. И вздрогнул.

Вика стояла, прижавшись спиной к стеллажу и наставив на Сигизмунда багор.

— Уймись! — грубо сказал он ей.

Вырвал багор у Вики из рук, швырнул в угол, дернул Викторию за плечо.

— Иди лучше туда, помоги. Там человеку плохо.

Вика помотала головой. На лбу у нее выступили бисеринки пота.

Из камеры Вамба с Вавилой выволокли бесчувственного аттилу. Тот свешивался, как пьяный, мотал лохматой головой.

Снова прошла вибрация. На стеллаже зазвенели цилиндры.

— Уходим! — выдохнул Сигизмунд. Он задраил дверь приемной камеры, деловито выключил свет. На Анахрон пала кромешная тьма.

— Ой! — послышался викин голос. — Что это было?

— Свет я выключил, дура! Аська, фонарик у тебя! Зажги!

— Ой, а я его, кажется, обронила… А нет, вот он.

В темноте запрыгало желтое пятно.

Компания медленно двинулась по тоннелю. Сигизмунд шел последним. Отойдя метра на два от входа в предбанник, обернулся. По всему предбаннику бегали голубоватые огоньки. А над колодцем сгустилось черное марево. Огоньки туда не забегали, будто обтекали это место.