Напротив ступеней толпа стала гуще. Выстроилась кругом. В центре кто-то пел. Сигизмунд протолкался поближе. Да, те самые — неуловимые эквадорцы. Несколько настоящих индейцев в синих пончо. Или не настоящих, но очень колоритных. Все невысокие, плотные, темнолицые, с характерными чеканными «юкатанскими» чертами.

А музыка у них чудная. И играют хорошо. Есть, что послушать. Сигизмунду в принципе нравились все эти сопелки, дуделки и прочий музыкальный скарб, звучащий, по выражению Мурра, «с продрисью».

…Кстати, давно что-то выдающийся бард не появлялся…

Несколько раз Сигизмунд видел, как индейцы продают кассету с записью своей музыки. Хотел купить, но — как назло — то денег при себе не оказывалось, то индейцы куда-то исчезали.

Остановился, стал слушать. Падал снег, все гуще и гуще. Уже стемнело. Освещенное фонарями облачное небо казалось розовым, каким-то гниловатым. Кругом пузырился мелкий торг, сопровождаемый убогим обманом. И не смолкающее «Го-рячие со-сииски в тес-те!»

А индейцы играли себе и играли. И пирамиды стояли себе и стояли. И синее небо над пирамидами. И золотые звери в пирамидах. В общем, «Всемирная История. Банк „Империал“».

Кто-то подошел к индейцам, спросил — видимо, о кассетах. Сигизмунд вытянулся — посмотреть. Если сегодня есть, то купит.

Тот человек мучительно заговорил по-испански: «Ола, сеньор!.. Пеликулас… Вуэстра пеликулас? Си?».

Индеец показал в улыбке очень белые зубы. «Nо». И головой покачал.

— Нии, — перевел Сигизмунд сам для себя.

С Садовой вывернул «луноход». Ехал медленно, среди расступающихся людей. Истово мигал. Мегафон орал престрашно:

— Прекратить торговлю!.. Убрать ящики!..

Эквадорцы споро засобирались уходить.

Сигизмунд выбрался из толпы на обсиженную бабками Садовую. Бабки, завидев милицию, спешно совали в сумки колбасы и вязаные носки. Это были безвредные бабки. Однако — Сигизмунд знал, среди них прячутся и вредные. Полгорода об этом знает. Эфедрином и прочей дурью торгуют.

В толпе бродило несколько подростков с ищущим взглядом. Выискивали тех самых эфедринных бабок, не иначе.

Миновав гадючник, Сигизмунд неожиданно для себя решил зайти в известный на весь город видеопрокат. Взять хороший фильм. Провести вечер «в семейном кругу», ха-ха. Совместный ужин у телевизора. То есть, у ого. Хундс в ногах, нэй-нэй-мави одесную. Не ту же лабуду смотреть, что по ого гоняют?

Сигизмунд перешел Садовую и направился к библиотеке им.Грибоедова. То бишь, в популярный среди «богемы» видеопрокат.

У ступеней магазина «Семена — товары для огородников» какие-то тетки оживленно втюхивали явно нелицензионные семена разных там георгинов. Между видеопрокатом и «Семенами», аккурат под вывеской «Районная библиотека им.А.С.Грибоедова» лежала бабка. Лежала она по стойке «смирно», глядела в розовое гнилое небо, но явно уже ничего не видела. Во всяком случае, из происходящего вокруг. Ибо была безнадежно мертва. Вид бабка имела бомжеватый, при жизни положительных эмоций явно ни в ком не пробуждала. Теперь — и подавно.