— Рыжий, красномордый, ну — норвежец. Олав.

— Небось, селедкой пропах.

— Нет, он юрист. По строительству. В Осло живет.

Неведомым образом «юрист» Наталью убедил. Она перестала сверлить Сигизмунда ехидным взглядом.

— А отца-то как зовут?

— Хальвдан, — не подумав, брякнул Сигизмунд. — Трюггвассон.

— А мне ПРИЛИВКУ сделали, — снова ожил Ярополк.

— Что сделали?

— ПРИЛИВКУ. От всех болезней. Под язычок сладенькое, как конфеточку. Но мы все равно боялись.

— Чего боялись-то?

— Уколов.

— Так вам же не делали уколов.

— А мы боялись…

— Ярополк, ты хочешь поскорей приехать к бабушке? — спросила Наталья. За окном уже мелькали «корабли» — дружная семья подъезжала к проспекту Луначарского.

Сигизмунд увидел табличку «ул.ВАВИЛОВА» и вздрогнул. Померещился Вавила. Подумалось мельком о Лантхильде — как она там одна. Опять оставил ее на целый день.

— Я хочу к бабушке, — заявил Ярополк.

— Почему?

— Ну, там подарки. И кошка.

* * *

Ярополк, являя детсадовскую выучку, ловко расстегнул пуговицы на шубке. Остального сделать ему не дали: бабушка и дедушка налетели на внучка, распеленали его и раскутали, вынули из шапок-шарфов, из ботиночек и шубки, из кофточки и рейтузиков, потащили мыть ручки. Сигизмунд и Наталья остались предоставленными самим себе, среди вороха детской одежды.