– Он, наверное, фальшивый, – предположила Мириам.

– Это неизвестно, – ответил Бидвелл. – Впрочем, его близость к Главку определенно внушает опасения. Столетиями ходят слухи о некоем «зловредном пастыре»… Хотя лично я никогда не встречался с ним… или с ней.

– Что такое зловредный пастырь? – спросила Агазутта, причесываясь пятерней.

– Странник, пробирающийся к своей цели через других пастырей. Он их беззастенчиво использует. Несет с собой не просто камень, а кое-что еще – из своих личных соображений.

– Да, здорово, – буркнула Фарра.

Бидвелл протянул ладони к печке, затем принялся разглядывать ногти.

– Как и всегда, милые дамы, приношу извинения за собственное невежество, – наконец пробормотал он. – Впрочем, как вы уже не раз напоминали, наше время ограничено. Я чувствую, что в воздухе веет нетерпением. Заверяю вас: шансы снаружи крайне малы.

– Мы уже приняли решение, – сообщила Эллен.

– Ясно… И кто уходит?

Агазутта вскинула руку.

– Мои дети… выросли и разбрелись по свету – Франция, Япония, дальние края… но, может быть, они оставили для меня весточку дома. Может быть, еще есть возможность с ними поговорить. Я попробую…

Подняла руку и Мириам.

– Мне нужно попасть в клинику – если она еще существует. Пациенты, должно быть, с ума посходили от страха. А коллеги… Мы годами работали плечом к плечу.

С кресла поднялась Фарра, потянулась.

– Я человек одинокий, – заявила она, – но отправлюсь с Агазуттой и Мириам. Кто-то ведь должен за ними присматривать?

– Я остаюсь, – сказала Эллен. – Хоть нужна я тут или нет – снаружи уж точно я никому не нужна.

– Даже нам? – вскинула брови Агазутта. – Что, на истлейкских ведьмах поставлена точка?

– Мы славно провели время, – ответила Эллен. – Вы лучшие друзья из всех. Авантюристки высшей пробы.

– Ну, положим, это еще не конец…

– Пока я петь не начала, – криво усмехнулась Фарра.