– Пойду осмотрюсь. Хам, остаешься за старшего! Связь на армейской частоте! – Его расплывчатый силуэт выскочил из кабины вездехода и мгновенно растворился в пыльном мраке.

Минут двадцать ничего не происходило, лишь лейтенант раз в минуту произносил что-то односложное, не слышное изнутри шлема, видимо, уточнял, живой ли еще Порфирьев. Потом началась метель, и связь пропала вместе с остатками видимости. Сорок минут вокруг бушевало бурлящее море черной ледяной пурги, затем все стихло, и Хам попытался вызвать Порфирьева. Тот ответил неожиданно четко, и все расслабились, значит, где-то рядом. Спустя минуту раздался стук в задний люк вездехода, и лейтенант распахнул дверь.

– Ни хрена себе! – воскликнул он, принимая из рук вообще незаметного в ночном пылевом мраке Порфирьева находящегося без сознания человека в военном скафандре. – Это кто?!

– Пленный! – прорычал Варяг, захлопывая люк снаружи, и перешел на разговор в эфире: – Свяжи и глаз с него не спускать! Росрезерв захвачен вероятным противником! Уходим! Быстро! Скоро его хватятся!

Через окно в кабинной перегородке было видно, как водительская дверь вездехода открылась, и за рулем материализовался капитан. Вездеход взвыл двигателями и начал набирать скорость.

– Тех, Саныч! – Порфирьев вызвал водителей грузовиков. – Держаться за мной как можно ближе! Будем уходить в пустошь! У них Лазерная Самоходная Установка, если в нас попадут – разнесут на хрен, поэтому пока следы оставляем, останавливаться нельзя!

Колонна ускорилась и помчалась куда-то сквозь океан пыли, судя по всему – куда глаза глядят. Лейтенант вместе с ближайшим солдатом затолкали пленного себе под ноги, достали кусок какого-то грязного разлохматившегося каната и возились со связыванием, мешая друг другу экзокорсетами в тесном пространстве. Пленный не подавал признаков жизни и был в глубокой отключке, хотя на вид его скафандр поврежден не был, гермошлем тоже в порядке, обросшее черной курчавой бородой лицо не несло на себе следов крови, и Овечкин не понимал, как Порфирьев лишил его сознания. Все разглядывали пленного со смесью опасения и любопытства, и кто-то из грузчиков заметил, что скафандр на нем точно такой же, как на наших бойцах. На что ему ответили, что военные скафандры стандартны, поэтому так и должно быть, зато эмблема у пленного не армейская, как у Хама и его бойцов, а ФСБ-шная, что подтверждает изначальное предположение Хама о ведомственной принадлежности вероятного противника.

Минут двадцать колонна неслась куда-то по прямой, потом начался буран, и Порфирьев заложил вираж, резко меняя курс. В круговерти беснующегося черного снега идущие следом грузовики не смогли правильно повторить маневр и чуть не ушли в другую сторону. В последний миг все заметили в иллюминаторах проходящие мимо огни ходовых прожекторов, принялись орать в эфире, и грузовики остановились. Порфирьев собрал колонну в кучу и повел дальше. До наступления штиля машины медленно ползли куда-то через буран, потом Варяг остановил колонну, объявил привал для уточнения обстановки и велел военным смотреть в оба. Солдаты уставились через иллюминаторы во все стороны, и все остальные немедленно присоединились к наблюдению, ибо умирать никому не хотелось. Тем временем капитан вылез из кабины и снова явился в грузопассажирский отсек.