Амбал умолк, что-то там поправляя содрогающемуся человеку, и Овечкин поковылял к ширме биотуалета. Судя по повседневному злобному выражению лица Порфирьева в бытность охранником, хреновое ощущение с самого утра у него было ежедневно, и совершенно непонятно, как в тот день он смог отличить одно хреновое от другого. Да и пофиг, главное, что нацик-мизантроп не забыл взять с собой набитый рюкзак, и семья Антона выжила. Жаль, что не вся…

После посещения туалета на Овечкина навалилась жесточайшая жажда, и он, не отрываясь, выпил половину пятилитрового баллона. Держать его одной здоровой и одной травмированной рукой было очень тяжело, но он все равно пил, не останавливаясь, до тех пор, пока окончательно не сбил дыхание. Потом Антон подобрал свою перчатку от скафандра и попытался уснуть, но постоянно вздрагивающая под ударами урагана палатка не позволяла перенапрягшейся психике расслабиться. Ему удалось уснуть только через час, и все это время пришлось слушать тонущие в реве и свисте урагана хрипы и тошнотное кряхтение. Грузчикам интоксикация с непривычки далась особенно тяжело, и Овечкин сомневался, что выживут все. Казалось, что новичков ломает реально в первый и последний раз.

Проснулся он от громких криков и вспыхнувшей вокруг панической суеты. Антон дернулся, пытаясь вскочить, машинально уперся в пол руками и тут же взвыл от острой боли в сломанных пальцах. Наспех примотанная к ладони фляга выскочила из ослабевшей повязки, и он инстинктивно схватился здоровой рукой за больную. От этого стало еще больнее, в глазах потемнело, в ушах стоял вой урагана, рык Порфирьева и ответные вопли солдат и грузчиков. Овечкин в ужасе сжался в комок, не понимая, что происходит, и втянул голову в плечи, ожидая удара или еще чего-нибудь ужасного. Через несколько секунд боль начала медленно стихать, к зрению вернулась четкость, и он увидел, что все грузчики сбились в кучу в углу, противоположном тому, где снаружи лопнула растяжка, и придавливают собой стену палатки, словно она была воротами, а люди не позволяли кому-то их распахнуть с внешней стороны. Оттуда в стену базы давило что-то огромное и широкое, и Антон задохнулся от ужаса! Роботы ломятся в базу!!!

– Навались! – жутким голосом ревел Порфирьев. – Не держите его руками! Навались телом и упрись ногами в пол! Хам! Распределяй бойцов вдоль него, пока мы держим! Оставь в углу двоих!

Лейтенант что-то выкрикнул, отдавая короткие команды, и бросился к всеобщей куче. За ним ринулись трое солдат в экзокорсетах, и в лишившемся растяжки углу осталось только двое бойцов. Их суммарной тяжести было недостаточно для противодействия урагану, и стало видно, как их угол базы начинает медленно крениться под давлением стихии.