Глеб похолодел.

Черные лица словно раскололись пополам — упыри распахнули пасти.

— Вот, черт, — Глеб понял, что без драки не обойтись, и неожиданно ощутил, как улетучивается слабость. Он быстро наклонился, вывернул из земли увесистую валежину, подкинул ее, перехватил обеими руками.

Упыри зарычали.

Глеб не стал терять времени. Он первым перешел в наступление, рассчитывая уложить хотя бы одного, прежде чем остальные навалятся на него всей кучей.

И тут случилось то, что удивило его и заставило остановиться.

Упыри пронзительно завизжали, их рожи перекосились. Миг — и они, толкаясь, сорвались с мест. Но бросились они не на Глеба, как тот ожидал, а в лес.

Они исчезли за деревьями — но вопли и треск валежника были слышны еще несколько минут…

Глеб мог поклясться, что упыри перепугались.

Это он их напугал.

4

Схватка не состоялась, но Глеб чувствовал себя обессиленным. Усталость навалилась в тот самый момент, когда он осознал, что опасность миновала.

Он выронил вмиг потяжелевшую валежину, прислонился к дереву.

Кружилась голова, немного подташнивало.

Хотелось лечь на землю, закрыть глаза и просто дышать — тяжело, как измученная бегом собака.

Но нельзя. Сперва надо выбраться из опасного леса…

Он огляделся в поисках чего-то, хоть немного напоминающего оружие. Полутораметровая валежина, конечно, вполне бы его устроила, но он сомневался, что сможет еще раз ее поднять.

Взгляд его остановился на остром сосновом сучке, на вид довольно крепком, похожим на штык. Если таким ткнуть в глаз — то врага можно не только зрения лишить, но и жизни.

В руку сучок лег удобно. Он казался теплым, поверхность его была гладкая, словно отполированная.

Глеб кольнул острием ладонь — убедился в его прочности и остроте. Укол немного привел его в чувство, и он, чуть поколебавшись, ткнул сучком в ногу. Капелька крови выступила на коже, вспухла шариком — Глеб раздавил ее пальцем.