Определенно, боль придавала ему сил…

Первый шаг дался нелегко. Второй был еще тяжелей.

Но теперь он знал, как бороться со слабостью.

Да, земля отнимала у него силу.

Но боль и злость придавали ему сил.

5

К концу дня Глеб едва держался на ногах. Он потерял счет времени, мысли его были вялы и рассеяны, он уже мало что замечал из происходящего вокруг.

Он не видел двух косматых чудищ, поспешивших убраться в бурелом при его приближении. Он прошел мимо черной дыры, ведущей в подземелье, и не обратил внимания на доносящееся из темноты глухое рычание. Он не заметил, как по макушкам деревьев, сгибая их и ломая ветви, проскакал всадник с медвежьей головой, оседлавший крылатого коня.

Глеб запинался, падал. Где-то полз на животе, словно ящерица. Где-то двигался на четвереньках, словно зверь.

Когда начало темнеть, он вышел к ручью, больше похожему на сточную канаву. Ему вспомнился совет из какой-то книги — если вы заблудились и вышли к реке, двигайтесь вниз по течению; рано или поздно река приведет вас к людям.

Но течение в ручье отсутствовало. Тухлая жижа, которую назвать водой не поворачивался язык, просто не умела течь.

Какое-то время Глеб сидел на берегу, пытаясь по вялому шевелению пузырящейся тины определить, куда ему двигаться. Потом он заметил на дне канавы нечто белое и плоское, похожее на утонувшую в грязи маску. Он наклонился, потянулся к ней — и, потеряв равновесие, свалился в ручей.

Это была не маска.

Пальцы его только ощупывали находку, а он уже точно знал, что это такое.

Это было лицо.

Голова.

Тело…

Он закричал от омерзения — труп был скользкий, на коже шевелились разбухшие пиявки, под кожей ползали черви. Но не это было самое страшное.

Глеб узнал это лицо, похожее на мраморную маску.

Он опознал покойника.