— Самодостаточность, — пробормотал Глеб.

— Чего? — не расслышал Коготь.

— Да так. Мысли вслух.

— А-а…

Деревня кончилась. Остался позади последний дом.

— Значит, ты убил Медведя? — спросил Коготь. — И давно?

— Несколько дней назад.

— Я-то думал сам поквитаться с ним.

— Может, еще доведется.

— Ну, теперь это будет не тот Медведь…

Дорога повернула, и деревня спряталась за холмом. Впереди показалось облако пыли. Оно довольно быстро двигалось, и двигалось навстречу путникам.

— Стадо, — сказал Коготь. — Возвращаются домой.

Когда туча надвинулась вплотную, товарищи сошли на обочину и остановились, наблюдая, как проходит мимо скотина. Дробно стучали копыта по плотной земле. Гудели слепни, привлеченные запахом пота. Коровы, поравнявшись с людьми, тянули к ним морды, но Коготь сердито отмахивался посохом, и животные шарахались в сторону. Где-то далеко позади стада, среди клубов пыли, раздавались два человеческих голоса. Они невнятно ругались, выкрикивали что-то вроде: «Куда прешь! Пшла, пшла!..». Весело тявкала незримая собачонка…

Глеб поинтересовался:

— За что ты его так невзлюбил?

— Кого?

— Медведя.

— Да, была одна история… Давно, правда, но… Был, значит, у меня товарищ. Вихрем его звали. Не сказать, чтобы верный друг, но любили мы, когда встретимся, посидеть, поговорить. Тоже маг, только он все больше воздухом занимался. А я огнем. Часто мы с ним виделись — было у нас даже излюбленное место: закусочная «Придорожный Гиацинт». Может знаешь?

— Знаю. Возле Города.

— Вот-вот. Она самая. Там мы и встречались. Бармен был наш общий знакомый, он всегда новости передавал.