Девочка ойкнула, помотала головой, а потом затараторила, обращаясь то к деду, то ко мне.

– Говорит – нельзя два. Один камушек – одна вещь.

Как в игре. Там двухслотовый шмот добывался трудно и в свободной продаже не появлялся.

– Пусть попробует с одним.

Девочка зевнула, воспитанно прикрываясь ладошкой, укоризненно посмотрела на нас, быстро, нарочито небрежно изготовила что-то вроде кандального кольца, украшенного блестяшкой, и протянула его мне.

Надел. Ничего. Снял.

Сосредоточиться! У меня одна попытка, надо как можно точнее понять, что это даст.

– Опознание.

Старик посмотрел на меня и опять положил руку на пояс. Поближе к ножнам.

– Что-то не получилось?

– Получилось. Но не совсем то, чего я хотел.

– Может, в другой раз получится? – Он смотрел внимательно. – Оставайтесь до утра, уважаемый Михалыч, утром Дара попробует еще раз, с другим металлом.

Что, старый, не хочешь, чтобы поставщик подобных интересных штук от тебя ушел навсегда?

– Любой предмет, в который можно встроить такой камушек, будет существовать пятнадцать дней. А потом рассыплется, так же, как вы только что видели.

– Две недели? Тоже неплохо.

Ну да, невидимость на предмете не спадает при нанесении урона. К тому же предметов можно наделать очень много.

Вот только вплавленный голубой камень увеличивает лишь количество возможных полученных повреждений, а не время жизни, как я надеялся. Зря искал, пустышка, чужой шанс.

– Я ощутил, что теперь другой человек не может взять этот браслет?

Старик кивнул.

– То, что внучка сделает, может служить лишь одному человеку. Дурацкое ограничение, да?