Вика вошла минут через десять, когда я уже понял, что вечер был проведен, с точки зрения увеличения энтропии, не зря. Голая, вытирая волосы полотенцем и ничуть меня не стесняясь.

— В жизни не спала так спокойно! Тебя можно брать с собой в качестве мягкой игрушки для уюта!

— С одной стороны, приятно слышать, но с другой — это сказала девушка, с которой я провел ночь.

Пришлось откашляться, голос был хриплым, пить хотелось все больше. Вика повернулась, нагнулась куда-то под кровать, вытащила бутылку минералки и протянула. Я жадно присосался, проливая на грудь.

— Чувствую себя совратительницей малолетних. — В ее голосе звучала откровенная насмешка. Непонятно, правда, над кем.

— Насладись моментом!

— В смысле — «когда еще удастся, старушка»?

Я хмыкнул, чего делать во время питья не стоило. Откашлявшись, наконец вернул ополовиненную бутылку.

— Странно. Ты поначалу был так трогательно деликатен, я даже подумала, что у тебя ноль опыта. Приятное разочарование.

Она вдруг зевнула, скинула с кресла какие-то тряпки, быстро надела длинную майку и села, поджав ноги. Жаль, что не легла… с другой стороны, хорошо, что не легла. Как бы разговор поддержать? Неловко уходить, ничего не сказав. Хотя потише надо быть, кажется, на кухне Марат.

— Гордись, с тобой у меня сразу два новых опыта. Первый раз на совершенно пьяную башку, и первая ночь с девушкой. В прямом смысле, до сих пор ни с кем на ночь не оставался.

— Жаль, что этому невероятному удовольствию я обязана водке.

— И не надейся, краснеть не стану.

— Я все равно не увидела бы.

Полпятого утра, за окном солнечные блики, но за этими занавесками в комнате все еще темно. У меня-то очки, компенсирующая отрисовка (попробуй без нее в мастерской!), а она в самом деле не видит. Я с удовольствием оглядел откинувшуюся Вику. Не красива, да. И не симпатична. И даже не очень эффектна. Но вот есть что-то такое…

Впрочем, я быстро сообразил, что сейчас надо не показывать, какой я хороший собеседник, а заняться совсем другим. В ванной, правда, пришлось повозиться, система была придумана не для людей, кран упорно не хотел ничего выдавать, пока я не подтвердил личность, и только после этого пошла вода. Вернувшись в комнату, собрал вещи, оделся. Вика молча поставила тарелку с бутербродами, оставшимися после вчерашнего, и горячий чай.

Ели молча: я в самом деле хотел, уж такой организм, она — просто за компанию, по-женски что-то аккуратно клюя. Это молчание не было неловким или напряженным, мы просто сидели рядом, завтракая. За окном утренняя тишина, птицы поют, редко-редко проедет машина, пару раз начинала шуметь вода у соседей: или кто-то со смены пришел, или встает народ понемногу.