— Тринадцать. Третья сверху выкрошилась.

— Обалдеть. Слышала про такие чудеса, но вижу впервые. Правда, что вы там способны что угодно без очков запомнить?

— Обычный факультатив управления памятью. Без него было бы трудно учиться.

— Но целоваться ты все равно не умеешь.

— Мало практики. Целоваться, когда секс лишь для тела, не слишком… правильно.

Я ждал улыбки, и она улыбнулась.

— А ты милый.

— Притворяюсь.

— И почему же? — Вопрос я понял.

— Они чужие. Они — не мои.

Хм… До меня лишь позже дошло, что она услышала в моих словах. Оглянувшись, я увидел, как Вика прячет улыбку. И, подумав, решил ничего не уточнять. Ляпну, что с ней я вообще только по пьянке переспал, и получу сковородкой по глупой башке. А не ляпну — и она будет считать, что…

— Я не то чтобы…

— Знаешь, тебе…

Мы замолчали, я сделал вежливый жест рукой. Пусть выговорится, а я уже отвечу. Контратака у меня всегда успешнее получается. Но вопрос был из тех, после которых девушки от меня уходят.

— Правда, что твой дед когда-то отдал приказ пускать в город только тех беженцев, которые могли заплатить за места в лагере?

— Разве ты не слышала, что нашу семью все только «барыгами» и называют?

Она пожала плечами.

— Ты так спокойно об этом говоришь?

— Я слышал, что говорят все стороны — дед, горожане, бывшие беженцы. Ты скорее всего только одну. В целом, дед поступил правильно. Меньше потрачено ресурсов, спокойнее жили, быстрее восстановились, раньше смогли наладить нормальную жизнь.

— Интересная у тебя семейка. Не смогла найти — кто у тебя отец? Тоже какой-то богач?