– И что это за язык?

– Ну, это старый язык Анвов, народа, живущего на Континенте Полумесяца. Там была такая империя до Арканфеля. Говорят, в веке Потемнения их стерли с лица земли маги. А место их заняли Арки.

– Понятно, – офигеть какой образованный хоббит нам попался; святоша думал примерно так же. – А ты можешь прочесть, что тут написано? – обратился я к нему.

– Попробую, – хмыкнул он и подошел к книге. – Видно плохо.

– Вот, – я дал ему очки.

– Спасибо, – хоббит надел очки и с улыбкой приступил к чтению. Полезная вещь, однако, пригодилась.

Он начал что-то бормотать на незнакомом языке. Через пять минут листания книги он закрыл ее и вернул мне очки.

– Все понять я не смог, тут терминов чума просто. Но суть… – задумался он. – Короче, говорится о принесении в жертву пяти темных, сосуде и что-то о воскрешении. Потом вообще про плоть света для богов тьмы. Книга вообще только о смерти и талдычит.

– Пяти темных? – задумался Игнат. – Именно столько было темных среди пропавших. Неужели Елена все это сделала для воскрешения своего брата?

– Ой, хватит тупить, – вздохнул я. – И так ясно, что тут много вопросов к самой вашей Церкви.

– О чем ты?

– Какого черта у вас в вашем святом месте делает книга о некромантии? А библиотекарь-призрак? Или старые захоронения темных? Ясно, что это место не такое уж светлое. И что теперь скажешь?

– Скажу, что нужно идти дальше, – опустил он голову. – Все ответы получим в конце. Я теперь и сам ничего не понимаю.

– Погоди, – осадил я рвущегося вперед священника. – Нужно подготовиться.

– Как?

– А так. Луи, если ты не заметил, слабо поможет нам в бою, а оставлять его не стоит. Так что его вооружим свитками. Можно запечатать твои заклинания в мои свитки и выдать вам. Так и маны тратиться будет меньше и польза будет.

– Ты тоже будешь ими пользоваться?

– Увы, но нет. Магией света я даже через свитки пользоваться не могу. Больно. А вот вам можно. Думаю, мы сможем найти тут достаточно бумаги и чернил.

– Пожалуй, – согласился священник.

Как бы ни было сильно желание поскорее отправиться дальше, но идти наобум тоже не стоит. Мы никуда особенно не торопимся, а потому можем задержаться.