— Я сейчас сделаю тебе предложение…

— От которого я не смогу отказаться, — не удержался Тём.

— Почему не сможешь? — казначей, казалось, был искренне удивлен этим скорым ответом, — Сможешь. Некоторые отказываются от предложений, ещё не выслушав его. Я считаю их глупыми. Некоторые соглашаются, не выслушав. Я считаю их не умными. Ты не похож ни на тех, ни на других. То, о чем я тебе хочу сказать, сегодня не интересно ни для кого на Раттермарке. Но кто знает, что будет завтра? Порой достаточно не крика, а шепота, чтобы сдвинуть с горы лавину.

Тём, в том мире чудом разминувшийся в одном из походов с лавиной, знал о чем сейчас сказал брат Юр. Очень может быть, что и брат Юр знал о чем говорил. Казначей сделал медленный глоток из своей чашки, прищурив при этом глаза от получаемого удовольствия, и продолжил:

— У тебя есть дело на Юге, в Харжистане, именно там, где растет такой замечательный чай. Мой запас, к сожалению, уже подходит к концу. Я как раз собирался отправить за новой партией брата Вита. Ты же не будешь возражать, если этот достойный брат сопроводит тебя на Юг и, возможно, пообщается с теми людьми, к которым у тебя есть дело.

— Людьми?

— Я не оговорился.

Да, жители Харжистана отличаются от тебя и от меня. Но ведь гномы и эльфы тоже отличаются от нас. И разве в глазах нашей небесной покровительницы это имело хоть какое то значение?

— Брат Юр, можно мне так вас называть? — дождавшись благосклонного кивка, Тём продолжил, — значит ли сказанное вами, что терпимость к инородцам это официальная политика вашего ордена?

— Мне бы очень хотелось ответить тебе "да", но обманывать там, где сам ждешь от собеседника правду, не лучший способ её дождаться. Скажем так, — это моя позиция и позиция значительной части гроссмейстеров нашего ордена. И мы считаем, что ошибочно не иметь отделение нашего ордена среди народа, за который были также пролиты Слёзы небесной покровительницы нашего ордена, в одинаковой мере окропившие этот мир и за людей и за харжитов.

Мы всегда были поборники справедливости, а справедливость в Харжистане попрана уже много лет. Можем мы с сочувствием отнестись к вероятной будущей правительницы Харжистана? Но для этого, я должен знать, как отнесутся к созданию нашего отделения в королевстве те, к кому тебя направила принцесса.

Вот карты и на столе. Тём ожидал, что так или иначе, но разговор коснется его задания от Мизуки. И очень может быть, что брат Юр не собирался изначально говорить Тёму то, что сказал сейчас. Значит ли это, что Тём прошел какую то проверку и не заметил этого? Как бы то ни было, но с искусством говорить о главном, при этом как бы едва касаясь его, казначей ордена Плачущей Богини мог поспорить с любым профессиональным дипломатом. И сейчас он терпеливо ждет, пока Тём обдумывает свой ответ.